Знает: радист всегда в напряжении. Главное здесь – быстрота в работе. Вот и походка у радиста быстрая.
Прошло несколько дней.
Наседкин и Клюшкин снова шли по Приморской улице. Снова встречают они краснофлотцев. Вот первый идет навстречу.
– Рулевой, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
– Автоматчик, – ответил матрос.
– Что такое? – смутился Наседкин. – Как же так? По всему видать – рулевой. Вот ведь и шею вытянул, и смотрит поверх всего. Рулевой, конечно.
Снова навстречу идет матрос.
– Электрик, – шепчет Наседкин Клюшкину.
Поравнялись они с матросом.
– Братец, какова у тебя боевая профессия?
– Автоматчик, – ответил матрос.
Смутился опять Наседкин:
– Электрик, ведь по всему – электрик. Вона на пальцах, смотри, подпалины.
Новых встречают они матросов. И третий сказал – автоматчик. И четвертый сказал – автоматчик. И пятый, и шестой, и седьмой, и десятый. Стоит Наседкин, развел руками.
– Непонятное что-то, – твердит Наседкин.
И Клюшкин стоит, поражается: на боевом корабле и вдруг профессия – автоматчик, словно у них в пехоте.
Не знал Наседкин, не знал Клюшкин – повстречали они морских пехотинцев.
Покидали в те дни многие из краснофлотцев свои суда. Сходили на берег, на землю. Создавались для защиты Кавказа из моряков Черноморского флота в помощь наземным войскам специальные стрелковые роты и батальоны.
Много славных подвигов, защищая Родину, совершили в годы Великой Отечественной войны сухопутные моряки.
Идут моряки-пехотинцы, морская пехота. Автоматчик – главная здесь профессия.
История с Барманцаком
Севернее Северного Кавказа, там, где кончается Ставропольская возвышенность, за реками Кумой и Маныч, начинаются калмыцкие степи.
Привольны, хороши калмыцкие степи. До Нижней Волги, до Каспийского моря тянутся.
Развернулись и здесь бои. Вторглись фашисты в калмыцкие степи, к Каспийскому морю через калмыцкие степи хотят пробиться.
Одной из советских частей, действовавших в этом районе, были приданы верблюды. Оказались верблюды солдатам в их солдатских делах надежными помощниками. Особенно понравился бойцам верблюд по кличке Барманцак.
Был он на редкость трудолюбивым.
Был он на редкость неприхотливым.
Память имел хорошую.
Вот какая однажды приключилась с верблюдом история.
Напали как-то фашисты на наш полковой обоз. Пленили Барманцака. Погнали в свою часть. Поражались фашисты, глядя на верблюда.
– Камел! Камел! – на своем языке кричали. «Камел» – это и есть по-немецки «верблюд».
Залезали фашисты к Барманцаку на спину. Усаживались между верблюжьих горбов.
– Гут! – голосят оттуда. – Гут!
Переживали наши бойцы, что лишились, что не отбили у налетчиков двугорбого друга. Даже появился у наших план: мол, проберутся к фашистам разведчики, узнают, где пленник, а затем смельчаки совершат отважный налет и вернут Барманцака в родные окопы.
Так бы, наверно, оно и было. Да вдруг! Что такое?! Что заклубилось там вдалеке, кто по степи несется?
Присмотрелись солдаты: так это же Барманцак!
А кто там верхом на Барманцаке?!
Недолго пробыл Барманцак в фашистском плену. До первого вечера. До первого ужина. Дело в том, что каждый вечер наши бойцы верблюда вкусно и сытно кормили. Привык к вечерним угощениям Барманцак. Вот и рванул на ужин. Сложилось так, что как раз в это время взобрался на спину Барманцака очередной фашист. Уселся между верблюжьих горбов, произнес, как и другие, «гут!». В этот момент и побежал Барманцак. Примчал он фашиста к нашим.
Спустили наши фашиста на землю. Отличный принес Барманцак подарок!
Смеются бойцы:
– Ай да Барманцак! Знаем теперь, кого посылать за «языком» к фашистам.
А тут и еще одно. Закипела у гитлеровского солдата на Барманцака злоба. Повернулся к верблюду, замахнулся на Барманцака. Был Барманцак, как все верблюды, очень обидчивым. Посмотрел на гитлеровца, пошамкал губами, пошамкал, собрал слюну и, как из миномета, в фашиста плюнул.
Расхохотались солдаты:
– Правильно!
– По назначению!
Не пробились фашисты через калмыцкие степи к Каспийскому морю. Пришел срок – были и здесь разбиты.
Кавказские перевалы
Большой Кавказ. Кавказские горы. На сотни и сотни километров протянулись они от берегов Черного до берегов Каспийского моря.
За Кавказскими горами лежит Закавказье. Это три республики – Грузинская, Азербайджанская и Армянская.
Разные пути ведут в Закавказье. Есть путь берегом Черного моря – через Новороссийск, Туапсе и Сочи.
Есть путь берегом Каспийского моря – через города Грозный, Махачкалу и Дербент.
Есть и еще один путь. Третий.
Не прорвались фашисты в Закавказье со стороны Новороссийска берегом Черного моря. Не дошли со стороны Грозного и калмыцких степей даже до берегов Каспийского моря.
– В горы! В горы! – кричат фашисты. – В горы, на Кавказские перевалы. Кавказские перевалы и есть третий путь в Закавказье.
Перевалов несколько. Это знаменитый Крестовый перевал. Путь на него лежит через город Орджоникидзе (Владикавказ) и мрачное Дарьяльское ущелье. Это перевал Мамисонский, перевал Клухорский. Перевалы Марухский, Умпырский, Санчаро, Псеашха, Донгуз-Орун-Баши. Есть и другие перевалы.
К перевалам и устремились теперь фашисты.
Вьются, вьются дороги в горы. Идут вдоль ущелий, в теснинах жмутся. Ползут на уступы, ползут на скалы. Все выше, все выше – туда, где лавины, где камнепады.
