Вьются, вьются к вершинам тропы. Словно заячий след, петляют. Все выше, все выше – туда, где ветры штурмуют небо, где рассветы орлы встречают.
Три старинные дороги ведут в Закавказье: Военно-Грузинская, Военно-Осетинская, Военно-Сухумская. Есть и другие дороги. По старинным кавказским военным дорогам грозно война шагает.
Специальные части послали сюда фашисты. Дивизии легкопехотные, дивизии горнострелковые. Шагают стрелки альпийские, шагают стрелки тирольские, горные егеря.
Специальную науку прошли солдаты. Большие награды сулят фашистам. Грозная сила идет к перевалам. Крадется недруг к хребтам Кавказа.
Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии
Сержант Нико Долидзе был командиром орудия. Смел он в боях. Неутомим в сержантских своих делах. Любое дело в руках у Долидзе спорится.
Пристала к Нико Долидзе забавная поговорка: «Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии».
Вот и сейчас… Тащат солдаты вброд через горную речку пушку. Упирается в пушку плечом Долидзе, толкает и тут же другим командует:
– Раз-два – взяли! Раз-два – взяли! Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии. Раз-два – взяли! Раз-два – взяли!
Отходили солдаты. Отходили с боями, с атаками, с контратаками. Сражались, как львы, как тигры. И все же фашисты теснили наших.
Разное было в пути, в дороге. Вначале, когда шли по кубанским степям, артиллеристы на орудийных передках, на лафетах ехали. Потом, когда пошли отроги Кавказских гор, пешком, рядом с лошадьми стали идти солдаты. Все круче пошли подъемы. Все труднее лошадиным упряжкам тащить орудия. Помогают солдаты теперь лошадям. Сами впряглись в орудия. То лошадям, то себе командуют:
– Эй, саврасые, эй, буланые! Дружней, вороные, каурые!
– Эй, белобрысые, эй, чернявые! Налегай, синеокие, голубоглазые!
Дальше и вовсе дороги кончились. Распрягли лошадей солдаты. Сами тащат теперь орудия. Слышится голос Нико Долидзе:
– Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии. Раз, два – взяли! Раз, два – взяли!
Кончились тропы. Кручи пошли, уступы. Посовещались артиллеристы, на руках понесли орудия. Разобрали на части пушки.
Колеса отдельно, стволы отдельно, лафеты отдельно, снаряды отдельно. Взвалили на плечи стальную ношу. Упрямо идут вперед.
Вот и вовсе солдат обступили скалы. Как же пушки – сюда, на скалы?
Неутомимы солдаты.
– Тащи веревки! – кричит Долидзе.
Привязали солдаты веревки к орудийным стволам, к лафетам. Слышится голос Нико Долидзе:
– Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии. Раз-два – взяли! Раз-два – взяли!
Ухватились за веревки артиллеристы. Ползут на скалы стволы, лафеты. Установили солдаты орудия там, высоко в горах. Огнем артиллерийским фашистов встретили.
Хвалили командиры Нико Долидзе. Хвалили других солдат:
– Богатыри! Герои!
Смущались солдаты, смущался Нико Долидзе.
– Красивый в кавалерии, сильный в артиллерии.
Стоят они сильные и красивые.
Метелицей вьются пули
Очень тяжелые бои шли у города Орджоникидзе (Владикавказ). Город Владикавказ – столица Северной Осетии. Здесь начинается знаменитая Военно-Грузинская дорога. Проложена она через суровое Да-рьяльское ущелье, ведет к Крестовому перевалу. Поднялся в горы. Перешагнул Крестовый – перед тобой Закавказье.
Город Владикавказ – ключ к Крестовому перевалу.
Все сильней, сильней здесь напор фашистов. Рвутся, рвутся вперед фашисты, огнем и металлом давят. Но все упорнее становится и сопротивление советских бойцов. Огонь на огонь. Металл на металл. Сила идет на силу. Не смогли фашисты вперед прорваться. В упорных боях застряли. Перешли неприятели к обороне. Пришлось им возвести около города укрепленные полосы. На многие километры протянуть проволочные заграждения.
У этих полос и кипели теперь бои. У этих полос и совершил свой подвиг сержант Таран.
Знают бойцы Тарана. И фамилия военная. И сам богатырь, глянешь, словно отлит из стали.
Была у Тарана привычка свою богатырскую силу пробовать. Пулемет «максим» выжимал, как гирю. Снаряды, словно мячи, подбрасывал. Даже как-то поднял полковое орудие.
Смеются солдаты:
– Тебе бы на плечи танк!
Упорны враги в наступлении, упорны они и в защите. Вот и здесь, на участке, на котором сражался сержант Таран. Бросались несколько раз советские солдаты в атаку. Добегали до проволочных заграждений. Фашисты открывали бешеный огонь. Приходилось бойцам прекращать атаку.
Вот вновь залегли солдаты. Вместе со всеми лежит и сержант Таран. Проволочные заграждения здесь особые. Обычно забивают колья в землю, а затем прикрепляют к ним проволоку. А здесь кругом скалы, камни. Не загонишь в скальную породу кол. Колья здесь сбиты крест-накрест и просто стоят, упираются концами в землю.
«А что, если…» – подумал Таран.
Смотрит Таран на проволочные заграждения:
– А что, если…
Вновь команда дана к атаке. Вновь устремились бойцы в атаку.
– Следи за мной! – прокричал Таран.
Следят за Тараном другие бойцы. Хотя и не сразу поняли, в чем дело.
Подбежали солдаты к проволочному заграждению. Вдруг видят: Таран устремился к ближайшим кольям. Нагнулся. Под колья бросился. Что-то отвел руками. И вот уже колья отошли от земли. На плечах у сержанта колья.
Поползли они вверх. Поднимаются вместе с Тараном. Вместе с кольями поднимается и проволока. Вот она уже выше солдатских колен. Вот – и на уровне пояса. Выше, еще выше полезла проволока. Возник в колючем заборе просвет, образовалась арка.
Устремились в просвет советские солдаты.
– Вперед! – прокричал Таран.
Не устояли фашисты под нашим напором, под быстрым натиском. Побежали, бросив свои позиции.
