Попал «крокодил» в бригаду морских пехотинцев к полковнику Евгению Ивановичу Жидилову. Стал он затем генералом.
Не знал усталости «крокодил». Носился по батальонам, по ротам, то в штаб, то из штаба, то к начальству, то от начальства, то в Севастополь в тыловые части бригады, то на командный пункт.
Привык «крокодил» к бригаде. И в бригаде как свой пришелся. Полюбили его солдаты:
– Привет, «крокодил»!
– Как дела, «крокодил»?
– Что там нового слышно в штабе?
Оказалась машина на редкость выносливой. А главное, был «крокодил» удачливым. Фашистские самолеты за ним гонялись. Открывали огонь фашистские минометчики. Не вспомнишь здесь всех историй. Как-то зимой застрял «крокодил» в снегу. Сразу же появился фашистский летчик. Не уйдешь, «крокодил»! В руках «крокодил»! Стал летчик делать над машиной боевые заходы, бросал бомбы, входил в пике. Патроны все до единого расстрелял. Цел «крокодил», как новенький. Хоть бы одна царапина!
Затем, по весне, снова застрял «крокодил». Распутица. Буксует машина. Ни с места! Схватила колеса весенняя хлябь. Взяла машину в прицел фашистская артиллерия. Открыли пушки по ней огонь. Укрылись Жидилов и шофер рядом в глубоком окопе. Машина, словно на полигоне, стоит на открытом месте.
Солдаты, что были в окопе, считают взрывы. Считает шофер. Считает и сам Жидилов. Десять, двадцать, сорок, сорок четыре. Сорок четыре снаряда – и все в «крокодила». Прощай, боевой товарищ!
Стих огонь. Поднялись бойцы из окопа. Смотрят – глазам не верят. Цел, невредим «крокодил» – хоть бы одна занозина!
Бывало, конечно, всякое. Война есть война. Боец есть боец. И «крокодил» получал ранения. Ходил в «повязках», ложился в «госпиталь». Вновь автомобильные мастера возвращали машину к жизни.
Честно нес службу свою «крокодил». Как равный в строю отважных.
Не стало его случайно. Погиб от фашистской бомбы. Стоял у штаба. Дремал без дела. Ударила бомба прямым попаданием. Был «крокодил» – и нет.
Не скоро забыли бойцы машину. Часто вспоминали отважный «ЗИС-101». Так и во всем бывает. Честно прошел по жизни – долго хранится след.
Улица Пьянзина
Июнь 1942 года. Фашисты начали новое, третье по счету, самое мощное наступление на Севастополь.
Свой главный удар враги направили на северную часть города.
Днем и ночью здесь грохотали пушки. Не щадили фашисты своих солдат.
На одном из участков фашистского наступления, у станции Мекензиевые Горы, в обороне стояли артиллеристы-зенитчики под командованием старшего лейтенанта Ивана Семеновича Пьянзина. На них и на их соседей по обороне и обрушился грозный удар врага.
Не пробилась сюда пехота. Бросили фашисты в наступление танки и самолеты.
– Земля! – кричал Пьянзин.
Это значило: атакуют зенитчиков танки. Опускали пушечные стволы зенитчики. Начинали стрелять по танкам.
– Воздух! – кричал Пьянзин.
Поднимали в небо стволы зенитчики, отражали атаки фашистских самолетов.
– Земля!
– Воздух!
– Земля!
– Воздух!
– Земля!
– Воздух!
Несколько дней не утихали эти команды над полем боя.
Артиллеристы сражались до тех пор, пока хватило сил и снарядов.
Выходили из строя пушки.
Таяли люди на батарее.
Осталось восемь бойцов.
Осталось шесть.
Враги обошли батарею. Замкнули кольцо вокруг зенитчиков.
Живым на батарее остался один лишь Пьянзин. Он был ранен, но из автомата отстреливался от врагов.
Все ближе, ближе к нему фашисты.
Где же та сила, чтобы ударить опять по фашистам?!
Есть эта сила.
Схватил Пьянзин микрофон от рации. Полетели в эфир слова:
– Прошу открыть огонь… Прошу открыть огонь… Мои координаты… Мои координаты…
Взревели советские пушки. Накрыли огнем фашистов.
Прошли годы. Будешь в городе Севастополе – памяти Пьянзина поклонись.
«Карл» и «Дора»
Рвутся фашисты к городу. Обрушили на Севастополь горы огня и стали.
Отбомбились, отстрелялись, отшвырялись огнем фашисты. Выпал крохотный перерыв. Подняли солдаты головы. Глянули из окопа. Что-то лежит огромное.
– Так это снаряд, братишки!
Действительно, перед окопом лежал неразорвавшийся фашистский снаряд. Такого солдаты еще не видели. Два метра длина снаряда. Поднять пытались его солдаты. Кряхтели. Потели. Лежит, не сдвинулся.
Прибыли специалисты. Осмотрели. Измерили.
– Все ясно, – бойцам сказали.
– Что ясно?!
– Это снаряд от гаубицы «Карл», – объясняют солдатам специалисты. – Больше тонны весит такой снаряд.
– Больше тонны! – поражались солдаты. – Вот бы такой бабахнул!
Уехали специалисты.
Прибыл вскоре к солдатам в окоп дружок-артиллерист из соседней части. Рассказали ему солдаты про снаряд и про «Карла».
– Вот бы такой бабахнул!
– Ах, «Карл»? – усмехнулся артиллерист. – Это еще игрушка.
– Вот так игрушка, – смутились солдаты.
Рассказал сосед, что, помимо «Карла», собираются фашисты привезти в Крым, сюда под Севастополь, и огромную пушку «Дору».
– Ствол у «Доры» длиной в тридцать метров, – объясняет артиллерист.
– Батюшки – тридцать метров!
– Лафет достигает высоты трехэтажного дома.
– Трехэтажного дома!
– У орудия – пятьсот человек прислуги.
– Пятьсот человек прислуги!
– Вот это да-а! – вырвался общий вздох.
