– Мне все равно. – Слова Старицы сочились скрытым ехидством.
Хект решил, что если будет оправдываться и дальше, то увязнет еще глубже.
– Я хочу, чтобы это произошло.
– Почему? – поинтересовалась Жена.
– Прамане займут город и вычистят укоренившуюся там скверну, а потом я отобью его и преподнесу императрице.
С добавлением такого сокровища в корону Элспет ее положение в чалдарянском мире сильно упрочится.
– Дамы, нам не за то платят, чтобы мы разбирались в его желаниях, – сказала Гаурли. – У кого какие соображения? Как нам воплотить в жизнь эту непростую прихоть?
Случай побыть с Элспет наедине представился лишь тогда, когда она, потеряв наконец терпение, решила сама взяться за дело. Императрица зажгла волшебную свечу, которую так и не отдала Хекту, спрятала ее в ведро и отправилась пешком через весь Шартель в торговый дом, который Войско Праведных приспособило под свою штаб-квартиру. В поисках возлюбленного Элспет бродила по лабиринту коридоров и с каждой минутой чувствовала себя все более глупо. В конце концов она нашла лорда Арнмагила. Тот как раз спорил с сыном: Пелла хотел командовать артиллерийским расчетом, который отправлялся вместе с отрядом вдогонку за Ирешем абд-аль-Кадири.
Как и Пелла, Элспет не знала, что лорд Арнмагил хочет сдать Вантрад праманам. Из своего временно́го пузыря императрица услышала лишь обрывки разговора.
Ее заметили. Для тех, кто оказывался слишком близко к свече, время тоже меняло свой бег. Если случайный свидетель сталкивался с императрицей лицом к лицу, то так или иначе замечал неладное. А Элспет иногда приходилось буквально протискиваться мимо Хектовых солдат.
После такой выходки непременно пойдут слухи, что созданиям Ночи зачем-то понадобился двойник Граальской императрицы.
Разумеется, Орудия Ночи – те же Лучезарные – не стали бы привлекать столько внимания. Им-то не нужно было пешком идти из одной точки в другую.
Пайпер Хект почувствовал чье-то незримое присутствие. И Пелла тоже. Мальчишка решил, что это его тетушка или сестра явилась к Хекту.
А сам Предводитель подумал, что с ним желает побеседовать какая-нибудь застенчивая Старейшая. Сначала он понадеялся, что это Старица, а потом заметил краем глаза то, что Пелле с его места не было видно.
Сын не понял бы, зачем императрица явилась к его отцу посреди ночи. А сбить его с толку глупой болтовней – это, мол, тайна, и случилось нечто срочное – не вышло бы. Пелла уже слишком повзрослел.
Больше Элспет никак себя не проявила. Она осознала всю абсурдность ситуации и ушла – грустная, расстроенная и пристыженная.
Императрицу лорд Арнмагил нашел в церкви Святого Юлеса. Она сидела на неприметной скамье в дальнем темном уголке и тихо плакала.
– Я ждала, что ты придешь. – Повисла пауза. – Столько времени прошло. – Снова пауза. – От телохранителей ускользать все труднее.
Наконец Элспет подняла взгляд. В тусклом свете на ее щеках блестели слезы.
– Прости, не следовало мне этого делать. Большая теперь будет суматоха?
– Завтра посыплются вопросы, но обо мне и так ходит множество слухов, и ответов никто не станет доискиваться.
Элспет подвинулась, и Хект сел подле нее на скамью.
– Священники спят, – сказала она. – В этих краях не молятся по ночам.
– Антасты не так щепетильны в том, что касается обрядов.
Элспет взяла его за руку.
– Аарон тоже не был щепетилен. Его церковь больше походила на мейсальскую, чем на епископальную.
– Хм… И все равно лучше зажечь свечу, если уж мы тут. Иначе кто-нибудь увидит.
– Господи, как я это все ненавижу. Но иначе нельзя, иначе я стану еще одной Анной Менандской или Клотильдой – шлюхой, которая спит с кем хочет, где хочет и когда хочет.
Хект выпустил ее руку, чтобы Элспет зажгла волшебную свечу, а потом обнял возлюбленную за плечи. Она прижалась к нему – маленькая хрупкая женщина, гораздо меньше, чем императрица Элспет Идж.
– Мы сами сделали выбор, и теперь мир решает за нас, как нам любить, – сказал Хект.
Элспет вздохнула.
Сегодня Пайперу не хотелось физической близости, да и ей тоже. Казалось, все шло так, как и должно было идти, вот только Элспет то и дело вздрагивала, как от холода, и прижималась к нему все теснее.
– Я понесла, – призналась она наконец едва слышно, уткнувшись Хекту в грудь, прошептала прямо в его сердце, но Пайпер все расслышал.
Он не удивился, но мысли его понеслись вскачь. Значит, это произошло еще до его отъезда из Альтен-Вайнберга, ведь Элспет знает наверняка. Уже скоро это станет заметно всем. Скоро разразится величайший в нынешнем десятилетии скандал.
– Любимая, прости меня. Прости меня, если сможешь. Я тебя погубил.
Возражать Элспет не стала.
– Я не подведу тебя, – пообещал Хект. – Сделаю все, что нужно.
– Я знаю, знаю. Столько времени волновалась, столько времени мучилась без сна, боялась, что именно ты скажешь, услышав мою новость. Воображала себе разные гадости. Но вот ты здесь и говоришь то, что я и надеялась услышать.
Хект вздохнул. Она недовольна, потому что он беспрекословно принял волю Господа?
– Новость меня не удивила. Я этого не ждал, но о возможности такой думал. Мы с тобой столько раз неосторожно отдавались страсти.
– Я все еще могу спасти Кампанию и сделать так, чтобы Катрин запомнили в веках, чтобы свершился ее завет.
– Как?
– Назову отцом Альгреса Дриера.
– Не делай этого.
– Придворные поверят. Капитан всегда был близок ко мне. О нем ходили сплетни. Отрицать он не станет.
– Не бывать этому. Я не позволю из-за меня губить Дриера.
– Пайпер, непорочное зачатие я изобразить не сумею. В непорочное зачатие люди верят, только если оно случилось две тысячи лет назад.
На мгновение перед мысленным взором Пайпера предстала торжествующая Катрин. Где бы сейчас ни находилась ее душа, она бы возликовала, узнав об их беде. Кара Господня…
Хект поразился: люди и вправду приписывали своим богам такие вот жалкие злобные мыслишки. Но к чему единственному Богу, кроме которого нет иного бога, да и вообще любому богу или богине, вникать в подобные пустяки? Им ведь вселенной надо править. Даже малым божествам вроде Лучезарных не было дела до того, что вытворяют смертные в постели, если только они не замешаны в каком-то божественном замысле.
Сердитый голос Элспет прервал его раздумья. От неожиданности Хект вздрогнул.
– Пайпер, я терпеть не могу, когда ты впадаешь в такое состояние! Зачем ты так делаешь? Я себя при этом чувствую… Прекрати. Просто прекрати так делать!
