Одинокие путники редко привлекали внимание захватчиков.
Именно на этом и строилась стратегия Нассима Ализарина.
Жара нынче царила невиданная, даже для привычного к зною восточного края. Снег на вершинах Антинеретских гор таял. Наводнений не было, но воды Барех-да поднялись высоко. Река протекала прямо через Шамрамди, благодаря ей город когда-то и возник в этих иссушенных землях и впоследствии процветал. Теперь все, кто пытался из него сбежать, сплавлялись по реке на маленьких плотах. Каждую ночь Шамрамди покидали десятки людей.
Внутрь пробраться было чуть сложнее, да и мало находилось желающих.
Гора, Азим аль-Адил ед-Дин, аль-Азер эр-Селим и старые товарищи Ализарина тоже решили воспользоваться рекой: сплавлялись по одному в течение нескольких часов, чтобы не привлекать внимания Ночи. Все в их маленьком отряде, кроме самого Нассима и внучатого племянника Индалы, когда-то давно побывали в Анделесквелузе. Горе пришлось рассказать об этом Внушающему Великий Трепет, чтобы уговорить владыку на свой план. Еще он признался, что знаком с Предводителем Войска Праведных, хотя всей правды не сказал – пояснил только, что встречался с тогдашним главнокомандующим во время кампании на Артесипее.
Чудо из чудес – Внушающий Великий Трепет действительно понимал, как опасен будет эр-Рашаль аль-Дулкварнен, если ему удастся вознестись и привлечь на свою сторону древнее божество. Ум Индалы сумел преодолеть рамки вдолбленной с детства веры.
Ализарин опасался, что страшная угроза может превзойти все опасения. Ашер не отличался кротостью. Если эр-Рашаль научится им управлять… Ашер непременно воскресит свою жену Ашторет, и эта парочка обрушится на несчастный мир… Шельмецу, видимо, того и надо было, только вот действовал он в своих интересах.
Нассим подавил страх – бессмысленный, но неотступный. Он и так уже слишком долго мучил себя, ведя бесконечный спор с совестью. А теперь он еще и промок, замерз, а плот под ним начал разваливаться на куски. Небо было безлунное. В Барех-да все еще водились крокодилы, с обоих берегов доносился львиный рык. Львов почти всех истребили, но уцелевшие, видимо, именно сегодня собрались поохотиться. А потом Ализарин услышал тявкающее рычание леопарда. Нассим решил не задумываться, какие еще создания рыщут вокруг – возможно, пострашнее зверья с когтями и клыками.
– Воображение разыгралось, – сказал себе Гора. – Воображение, и только. Страх, который вселили в моих предков создания Ночи.
Именно Ночи и следовало опасаться. Ночь коварна и невероятно жестока, хотя нынче Орудия редко являли себя во плоти, оставаясь лишь страшными сказками из давних времен, еще до Откровения.
Нассим Ализарин видал и крокодилов, и леопардов, и львов. Видал он и то, что могут сотворить их страшные когти и клыки с неугодными Гордимеру. Сам Нассим предпочел бы более милосердную смерть.
Наконец он увидел тусклый свет сигнального фонаря, орудуя полусгнившей доской, подгреб к западному берегу и через две сотни ярдов высадился на твердую землю. К нему сразу подошел Мокам. Створка на маленьком фонаре была задвинута так плотно, что свет пробивался едва-едва.
– А где остальные? – спросил Гора.
– Все тут. Ждут сигнала. Только мастера призраков нет.
Аль-Азер отправился первым и на самом лучшем плоту. Ему нужно было выбрать место для высадки и подать первый сигнал.
– Куда он пошел? Подо мной плот развалился. Почти все пожитки пропали.
– Пошел что-то проверить, – пожал плечами Мокам. – Но оружие-то вы не потеряли? Еду и одежду раздобудем.
Говорили они на ходу. Когда добрались до места сбора, юный Аз спросил:
– Дядюшка, сколько нам ждать мастера призраков? До рассвета нужно укрыться.
– Вражеские дозорные нам не помеха, если не будем сбиваться в кучу, – отозвался Нассим. – Они не трогают одиноких путников, разве что явных контрабандистов с оружием или едой.
– И себя держат в узде, а ведь могло быть гораздо хуже, – согласился юный Аз.
– В узде? – удивился Нассим.
– Война же идет, вера против веры. Мы о многих зверствах слышали, но Войско Праведных ведет себя достаточно милосердно – если побежденный соглашается сдаться. В сравнении с Хин-тай Ат, Роджертом дю Танкретом или теми же чалдарянами из местных государств и гизелами-фракирами, которые сражаются не в Войске Праведных.
Гора не сразу понял, что это значит.
Неужели капитан Тейдж все еще жив? Войско Праведных не истребляло всех правоверных, в отличие от Хин-тай Ат. Праведные просто разоружали тех, кто служил единому Богу, время от времени случались кровопролитные сражения, во множестве гибли люди, но никогда дело не заходило слишком далеко.
Стоило это все обдумать, но когда-нибудь потом, на досуге, при свете солнца, когда вокруг не будут шастать большие голодные твари.
Вернулся старый Аз. Он не стал ничего объяснять, но сразу доложил:
– Придется долго идти пешком. Может, и к лучшему. Два пеших старика не вызовут подозрений.
– Что-то я начинаю сомневаться, – отозвался Нассим.
– Это же вы все придумали, – возразил юный Аз.
– Со временем я стал мудрее и признаю собственные ошибки.
– Так это ошибка?
Нассим что-то проворчал – мол, пока еще нет. Он с таким жаром расписывал свой план Внушающему Великий Трепет. Индала сомневался, но, приняв решение, не стал совещаться ни с советниками, ни с родней – только Азима посвятил.
Нассим решил не раскрывать все неприятные подробности.
Возможно, им придется в некотором роде совершить измену.
Нассиму Ализарину, профессиональному перебежчику, измена не страшна. А Индале? Или его любимому внучатому племяннику? Смоется ли это пятно с их репутации?
Все будет зависеть от того, победят они или проиграют.
– Как Костыль пережил то, что ему пришлось остаться? – спросил старый Аз.
– Не обрадовался. – Хотя Нассим надеялся, что втайне старик доволен. – Заявил, мол, лучше умереть в походе рядом со своими братьями, чем еще десяток лет коптить небо среди чужаков. Надеюсь, он это не всерьез. – Старый солдат был уверен, что видятся они в последний раз.
– Вполне может статься, что старик прав, – мрачно пробормотал кто-то из солдат.
Гора чувствовал, что с ним пошли в основном те, кто просто не мог сидеть сложа руки в Шамрамди и ждать неминуемого конца. Он хоть что-то предложил сделать, пусть их поход и обречен на неудачу.
К возвращению Горы люди из племени анса отнеслись по-разному. Кто-то винил Нассима в случившихся после его отъезда бедах, кто-то понимал, что все несчастья пустынников – для вельмож Каср-аль-Зеда ничто. Нассима следовало благодарить: он уговорил владыку отпустить ша-луг сражаться с чудовищем из мертвого города. Без него анса не на что было надеяться.
