Лорд Арнмагил и Гаурли в обличье Элспет сидели в тени на вершине невысокого утеса, глядя на расстилавшуюся внизу бывшую храмовую площадь Анделесквелуза. Еще с десяток наблюдателей ждали поблизости, кое-кому из них казалось, что императрица и ее главный военачальник излишне льнут друг к другу. Чуть вдалеке лениво постреливали фальконеты и обычные пушки. В руинах полыхали пожары, вспыхнувшие от зажигательных снарядов из катапульт. Фальконеты стреляли нечасто – просто чтобы напомнить о себе. Их огненный порошок действительно не поддавался заклинаниям Шельмеца. И как только хормейстер решит, что им пора выступить хором, они дружно запоют в унисон.
Все, кто решился выступить против эр-Рашаля вместе с Предводителем Войска Праведных, были в тот день здесь. Даже Черный Роджерт. И наградой за ту боль, что ему пришлось испытать, проходя через Идиам и взбираясь на Гору, было пусть и неохотное, но все же уважение остальных.
Главнокомандующий Пинкус Горт потихоньку потягивал вино из заветного бурдюка. Рядом стоял на коленях Нассим Ализарин. Пока он так и не смог увидеть в Предводителе знакомого ему по Артесипее Пайпера Хекта, не говоря уж о том прохвосте, которого когда-то звали Элсом Тейджем. Генерал о чем-то тихо переговаривался с двумя вождями из племени анса. Тех гораздо больше волновало скопление вокруг иноземцев, чем притаившееся в разрушенном городе зло. Неподалеку от Пинкуса Горта, в сопровождении женщины, которую она называла Надеждой, и немощного старика, связанного с ней несокрушимыми узами личной привязанности, прохаживалась Вдова.
Лорд Арнмагил боялся, что после всех событий этого нелегкого дня мейсалянин может и не оправиться.
Мадука из Хульса среди собравшихся не было. Командор посоветовался с анса, с отступниками ша-луг и своими головорезами из особого ведомства и придумал себе дело: с небольшим отрядом притаился в засаде неподалеку от единственного пути, по которому мог в случае чего сбежать Шельмец. Мадук был уверен, что эр-Рашаля убить не удастся и тот попытается улизнуть с самыми важными мощами, чтобы потом вновь попытаться возродить новых злодеев.
Лучезарные полагали, что шельмец может податься к Хин-тай Ат, понадеявшись обмануть Тистимеда и убедить того в своей значимости.
Не было и Азима аль-Адила. Нассим отослал его в Шамрамди – доставить донесение Индале, в надежде, что юный Аз доберется туда раньше, чем город падет. По слухам, этот час неминуемо приближался. Лорд Арнмагил очень рассчитывал, что аль-Адил сумеет изложить Индале те мысли о мире, которые Предводитель пытался вложить в голову Нассиму, причем так, чтобы Внушающий Великий Трепет принял эти мысли за свои собственные. Незримые и неслышные Лучезарные должны были помочь его убедить.
Теперь Старейшие могли добраться и до Шамрамди. Они вовсю творили там свои каверзы. Именно Лучезарные и сообщили, что город находится в отчаянном положении: стоит посильнее надавить – и сопротивление падет.
– Пора, – прошептала Гаурли. – Не будем забывать об осторожности. – Она сжала руку лорда Арнмагила – взволнованно и довольно бесцеремонно, и все, кроме самого Предводителя, это заметили.
Одна лишь Старица знала, что перед ними не Элспет. Фамильярность Гаурли ее тоже не обрадовала.
Лорд Арнмагил встал. Казалось, он вдруг стал выше, мощнее и решительнее, чем обычно. Тень его, пляшущая в свете огней, вытянулась и загустела. Иллюзия? Или во всем виновато освещение?
У тени Предводителя не было одной руки.
Он сбросил с обрывистого склона моток веревки. Один ее конец был привязан к обломку древнего каменного столба. Спускаясь вниз, веревка начала медленно разматываться.
Хект поднял левой рукой странного вида молот и пристроил его за спиной, где уже висел длинный меч. Молот алчно застонал. Предводитель обвязался веревкой и начал быстро спускаться в долину.
Под его весом веревка дрожала и дергалась, и все же императрица спокойно подняла ее, обвязала вокруг талии и тоже устремилась вниз. За спиной у нее болтался легкий мешок. Держалась Элспет одной рукой – в другой у нее было копье.
Зрители остолбенело глядели на происходящее. Подобное никак не могло случиться без вмешательства Ночи.
– Заря, ты следующая, – велела Вдова.
Можно было ничего не говорить: Надежды уже и след простыл. Никто и не заметил, как она исчезла.
– Ну, разумеется, – пробормотал старик, поглядев на восток.
– Что? – спросила Кедла.
– Восходит полная луна. Раньше ее не было, а без нее никак.
– Ничего не поняла. Почему?
– Ашер – это бог Горы. Ашторет – Невеста Горы, а она, как мне говорили, была богиней луны.
– Ну-ну, – презрительно фыркнула Вдова.
И кто тут боится мертвых богов?
Старик никогда не сказал бы этого вслух, он знал, что по-настоящему Кедла боялась только простых человеческих отношений, хотя ее так и подмывало (возможно, и бессознательно) сделать исключение для главнокомандующего.
На утесе плясали лунные тени и отблески пожарищ. Но в лунных тенях не было силы. Когда вокруг горы собрались Лучезарные, другие создания Ночи вмешиваться не станут.
Вдова протиснулась мимо Пинкуса Горта и ухватилась за веревку. Та извивалась, как змея, и была совсем не натянута, хотя по ней спускался уже не один человек. Кедла ловко обмотала веревку вокруг себя. Трос вздрагивал, словно подгоняя ее.
Точно волшебство.
Бормоча себе под нос молитвы доброму Господу, старик полез за девушкой следом. Глаза он крепко зажмурил.
Пинкус Горт ждал своей очереди.
Гаурли отвязала веревку и ступила в тень, в которой уже стоял лорд Арнмагил. Он достал у нее из заплечного мешка толстую свечу.
– Зажигай, пока свидетели не явились, – велела Лучезарная.
Конец веревки дергался, будто раненая змея.
Хект пожелал, чтобы свеча зажглась.
Ничего не произошло.
Гаурли что-то пробурчала, и фитиль тут же вспыхнул. Время замедлилось.
– Держись рядом, – брюзгливо сказала богиня. – Если я ненароком выйду за свет, нам обоим несдобровать.
Предводитель должен был нести свечу в той руке, которая не отбрасывала тени.
Гаурли не стала говорить, что он и сам, если споткнется, может расшибиться насмерть.
Вот бы получился конфуз так конфуз, сломай он шею, перед тем как эр-Рашаля настигнет злая судьба.
– Сюда. – Гаурли указала на проход между двумя каменными столбами, которые стояли, прислонившись друг к другу, словно два дружка-собутыльника.
В пляшущем свете их внутренняя поверхность окрашивалась то светло-желтым, то оранжевым.
– Будь осторожен. Даже сейчас он может нас учуять.
Земля под ногами дрогнула, несмотря на волшебную свечу.
