Вэли повязала веревку вокруг талии.
– А где тот молот? Готова поспорить, с его помощью можно разбить мост.
Черное пятно меж тем исчезло из вида – его скрыла окружающая Небесную Крепость стена.
– Вполне возможно, – ответил дочери Хект. – Но молота здесь нет. Девочка моя, нам с тобой нужно побеседовать. Нельзя так рисковать.
Краем глаза Пайпер заметил, что Лила, услышав его слова, скорчила рожу и ухмыльнулась Вэли.
– Пайпер, прибереги нотации на потом, – сказала Герис. – Мы и так уже последние.
– Тогда идем.
– Уж вниз-то проще, чем наверх, – съязвила Анна.
– Ребятня, никто чур не бегает.
Черное пятно стекло в сад Эавийн. Ему едва хватало сил, чтобы двигаться. Засевшая внутри серебряная пыль причиняла нестерпимые мучения. Божество так ослабло, пока выбиралось на волю и преодолевало затворы и клапаны, что не почуяло ловушки.
Орудие не погибло, но почти растеряло все силы, способность здраво мыслить и осознание самого себя. Повинуясь инстинктам, создание приползло в сад и отыскало там одно сморщенное зеленое яблоко – худое подспорье.
А потом Прохвост сделал то, что не сделал бы в трезвом уме ни один бог, – пожрал единственное растущее в саду дерево. Лишь потом Орудие осознало свою ужасную ошибку.
Дерево было последним. Быть может, золотых яблок больше уже никогда не будет. Взалкав сил и утраченного бессмертия, Прохвост, вероятно, подписал смертный приговор всем Старейшим.
Им овладели такой гнев и такая ненависть, что о сожалении он вскоре забыл.
Прохвост обернулся стройным невысоким юношей с полыхавшей всеми оттенками рыжего шевелюрой и вытянутым, резко очерченным лицом. Лицо это раскраснелось от гнева.
Через пролом в стене божество вышло к радужному мосту. Ему казалось, что идет оно уверенным бойким шагом, но посторонний наблюдатель решил бы, что мальчишка пьян или не в своем уме.
Прохвост двинулся на ту сторону.
И снова голод заглушил доводы рассудка.
Орудие проглотило немного волшебства, удерживавшего мост. Магия элен-коферов не слишком ему помогла – так полумертвый от голода человек принимается есть траву и речной ил. Чтобы насытиться, такой силы нужно ой как много.
Радуга распалась.
Рыжий юноша испуганно вскрикнул и рухнул в пропасть.
Украденного волшебства еле-еле хватило, чтобы обратиться в некое парящее создание, но и этому созданию удалось лишь замедлить полет и выбрать место падения.
Гавань так и манила, но там негде укрыться, и его точно заметят.
А Прохвост не хотел, чтобы враги узнали о его побеге. Ему нужно было свершить месть.
Бог проскользнул мимо городка элен-коферов на заросшую кустами пустошь. Одно крыло зацепилось за низенькое кривое деревце. Прохвоста развернуло в воздухе, он рухнул на землю, и его охватила всепоглощающая боль.
Даже боги, проявив неосторожность, вынуждены подчиняться законам физики.
Боги, богини и люди из срединного мира собрались в таверне элен-коферов. В ход в огромных количествах пошел гномий эль. Элен-коферы любезно оставили им вдоволь бочек.
Феррис Ренфрау и Кловен Фебруарен упились весьма основательно. Асгриммур тоже хотел, но у него ничего не вышло, ведь он так и застрял в орлином обличье. Эавийн на вечеринку не пришла: очутившись на твердой земле, тут же бросилась собирать свои недоделанные яблоки. Анна наклюкалась. Дети злились, потому что им не разрешали ни присоединиться к веселью, ни выйти из таверны. Особенно негодовал Пелла, который размечтался, что поможет Эавийн.
– Я-то думал, тебе не терпится спуститься с горы и хлебнуть лучшего пива из запасов Железноглазого, – прошептал Хект, склонившись к Герис.
– Так и есть. Но я не могу дать себе волю, пока еще не все закончилось. Вот и держусь.
Хект вопросительно хмыкнул.
– Ты же сам видел, что именно спустилось вслед за нами с горы.
– Полагаю, это был Прохвост.
– Кто ж еще. Так что посплю, а потом займусь им.
Пайпер засыпал ее вопросами. Что Герис затеяла? Понятно, она намерена покончить с Прохвостом.
– Я с тобой.
– Пайпер…
– Герис, прекращай. Ты же знаешь…
– Пайпер, клянусь волосатыми яйцами Аарона! Мы же с тобой оба Убийцы Богов или как?
– Как сказал бы Пинкус, или как. Ты права. И нам обоим постоянно кажется, что мы-то уж умнее всех на свете. К счастью для меня, в моем случае все так и есть.
– В сантеринском такую болтовню называют одним хорошим словом. Если я перейду на свой самый приличный церковный бротский, то скажу просто: ты мелешь чушь!
Кто-то хихикнул.
К ним незаметно успел подойти Кловен Фебруарен.
– Если вы, детишки, хотите поохотиться на богов, следует заручиться поддержкой всех возможных союзников. Прохвост – первоклассный злодей. Без боя не сдастся.
– Он прав, – признал Хект.
– Да, – кивнула Герис. – Вызываешься добровольцем, прапра?
– Только просплюсь сначала. Хотя тут уж не до добровольцев. С Прохвостом надо разобраться, если хотим отсюда выбраться. Так что укротите его или убейте. И поскорее. Мы заперты здесь, пока Железноглазый не поймет, что пленников можно безопасно выпустить, не погубив при этом все девять миров.
– Правильно, – согласилась Герис. – Тогда иди спать. Начнем спозаранку.
– А ты сама куда? – поинтересовался Хект.
– В кузницу. Посмотрю, что оставили нам элен-коферы. А потом тоже спать.
– Сколько у Лака друзей среди наших Старейших? – спросил Фебруарен.
– У Лака? – удивился Хект, глядя на примкнувших к охоте Орудий.
– У Прохвоста. Его имя, как и имя Орднана, редко произносили вслух. В разных краях его называли по-разному: Люк, Лак, Люх. Были и другие варианты.
– Ого. Ладно. А где Герис?
– Тут, – отозвалась сестра у него из-за спины.
– Он где-то поблизости, – сказал Фебруарен. – Сильно изранен. На первый взгляд у него нет друзей и силы ему брать неоткуда. Эавийн собрала свои яблоки. И Пелла преданно ей в этом помогал.
К ним вышел похмельный и растрепанный Феррис Ренфрау.
– Давайте уже с этим покончим, – проворчал он. – И снова можно будет залезть в постель.
Хект переглянулся с Герис. Они оба уже достаточно давно промышляли убийством богов и понимали: у Прохвоста все еще остались шансы на спасение, особенно если он решит прибегнуть к каннибализму.
В мифах ничего не говорилось о связывающих его ограничениях.
– Прапра, ты и твои дружки знаете, где он? – спросила Герис. – И насколько силен?
