– Понимаю. Однако кое-что необходимо держать в тайне, чтобы не выдать еще более значимые секреты и не погубить чужие жизни. С пропавшим королем как раз тот случай.
– Я уже забыл все, что мне не положено знать.
– Так зачем я вам понадобился?
И Шмеймдер перечислил почти все то, что совсем недавно перечислял Титус.
– Вы понимаете, почему мы никого к ним не пускаем? – спросил Хект.
– Нет, мой господин. Не совсем. Это мастеровые, которые научились изготавливать товар лучше и быстрее конкурентов. Рынок растет, спрос есть. Так всегда поступают купцы и ремесленники.
– Именно. Вы правы. Но вот вам весомый, с точки зрения Войска Праведных, аргумент – Сумрачные горы.
– Прошу прощения, не понял.
– Главное сражение фиральдийской кампании произошло в Сумрачных горах.
– Хм, – озадаченно протянул Шмеймдер.
– Несколько сотен Праведных сражались с несколькими тысячами солдат, собранных патриархом. Патриаршие солдаты погибли. И сделали мы это с помощью фальконетов, произведенных Круликом и Снейгоном. Изготовленных теми людьми, которые сидят взаперти в Хоквассере.
– Хм.
– Мастер Шмеймдер, я не желаю, чтобы на поле боя моим Праведным грозило бы то, с чем столкнулись люди Безмятежного. Именно поэтому мы и заперли мастеровых.
– Вы хотите повесить на оружейника, скажем ножевых дел мастера, ответственность за то, что с помощью его ножей вытворяет заказчик.
– Я не хочу, чтобы этот оружейник продавал свои ножи кому-нибудь, кроме меня. И я добился этого, ничего особенно не разрушив и никого не замучив. Это в сравнении с тем, что обычно приходится претерпевать вашему народу.
Шмеймдер хотел было поспорить, но умолк, осознав скрытую в словах Хекта угрозу.
– Мои люди с вами согласны, – продолжал Пайпер. – Ваши дэвы не чинили беспокойства, просто нарочно стали работать медленно и через пень колоду. Если возрастет количество и улучшится качество, улучшатся и условия.
– Вот, кстати, о качестве – меня попросили вам передать, селитру доставляют не самую лучшую.
– Быть может, нужно повнимательнее следить за тем, как ее делают. – Хект оглянулся на Титуса, но тот пожал плечами. – В будущем со своими просьбами обращайтесь к господину Консенту или господину де Босу. Они поступят как надо.
– И еще кое-что, мой господин. Не могли бы вы принять отряд дэвов-добровольцев, которые тоже хотят увидеть Святые Земли?
– Господин Консент предупредил меня о вашей просьбе. Вы понимаете, почему я склонен отказать?
– Обычный ответ, который сразу же приходит в голову чалдарянам. Дэвы с оружием в руках? Страшная угроза. Однако в долгосрочной перспективе такая стратегия может всех примирить. Если дэвы и чалдаряне будут действовать сообща, чалдаряне станут меньше опасаться своих соседей. А молодые дэвы укрепят свое положение, поучаствовав в кампании, которую одобряет и приветствует общество.
Консент по-прежнему молчал и сохранял непроницаемое лицо. Когда-то и он был преисполнен такой же радужной наивности.
– Мои люди и в этом вас поддержат, мастер Шмеймдер, – сказал Хект, – хотя сам я сомневаюсь. Трудно будет сосватать эту идею остальным, но я напомню всем, как прекрасно дэвы проявили себя во время кальзирского священного похода.
– Это такое завуалированное «нет»?
– Это завуалированное «да». Но советую вам приготовиться к худшему. Эрцгерцога Хиландельского, адмирала фон Тайра и им подобных вряд ли удастся сбить с толку теми фактами, которые я стану излагать вместо обычных предубеждений.
– Понимаю. – Шмеймдер опять выглядел озадаченно – будто бы думал, что на самом деле Предводитель Войска Праведных может спокойно творить, что ему вздумается, и никого не спрашивать.
– Я расскажу о вашем предложении и порекомендую его принять. Теперь касательно вестей о том, что моим людям удалось найти Анселина Менандского. Все уже знают? Слышал ли арнгендский посол? А архиепископ?
– Думаю, не слышали. Пока. Но времени у вас мало. Слишком уж громкая история.
– Несомненно, несомненно.
Возможно, пришла пора прибегнуть к помощи особых средств.
Эрцгерцог вернулся в Альтен-Вайнберг всего несколько дней назад и утверждал, что его хватит апоплексический удар, если придется столкнуться еще с какими-нибудь ужасными переменами. Он изо всех сил пытался сохранять самообладание в присутствии императрицы, и удавалось ему это лишь потому, что за ним неустанно наблюдали.
Адмирал фон Тайр тоже был недоволен. Но и он ощущал на себе расчетливые взгляды.
Наблюдателей было много, но пристальнее всего смотрели дядюшки Катрин. Они открыто заявили, что последней дочери Ганзеля Черные Сапоги не придется терпеть то, что терпели ее брат и сестра. Родня Катрин небрежно отнеслась к своим обязательствам в отношении племянницы, потому что их возмутила ее дружба с патриархом. Но теперь все в прошлом. Элспет Идж была совершеннолетней законной императрицей, и ей незачем терпеть понукания алчных стариков.
Стоило эрцгерцогу, лорду-адмиралу, бывшим хранителям императорского гардероба и личного императорского кошелька или дворцовому эконому публично выказать неудовольствие, как тут же поблизости объявлялся кто-нибудь из дядюшек.
Все это Хект узнал уже спустя несколько минут после прибытия во дворец. К его удивлению, там не протолкнуться было от знати.
Видимо, не стоило надеяться на уединенную встречу с императрицей, где можно решить, что же делать с Анселином.
Под предлогом празднования блестящей победы Катрин в войне против патриарха Элспет приказала пышно украсить большой бальный зал и открыть его для гостей.
А еще новая императрица велела внести туда трон, и теперь вокруг него стояли двенадцать браунскнехтов. Предводитель Войска Праведных взял с собой дюжину своих людей, самых грозных. Сделал он это по совету Гаурли: та уверяла, что среди бесчисленных заговорщиков по крайней мере три клики твердо вознамерились избавить императрицу от этого негодяя Предводителя.
Хект протолкался поближе к Альгресу Дриеру:
– Что тут творится? Я-то думал, у нас совещание.
Но Дриер ничего не смог добавить к тому, что Хект и так уже узнал по дороге в бальный зал.
– Меня она в свои планы не посвящает. Думаю, хочет огреть всех пыльным мешком по голове. Дать им пищу для размышлений.
Владыки из северных краев должны были вскоре разъехаться. Близился сбор урожая – через три недели Альтен-Вайнберг превратится в призрак себя летнего.
– Дриер, у меня плохое предчувствие.
– Вижу жизнерадостный настрой.
– Грядут неприятности?
– Посмотрим, что она учинит.
Дриер оказался прав: Элспет действительно не терпелось огреть всех по голове. Когда напряжение в толпе начало спадать, затрубил один из браунскнехтов. А потом в изумленной тишине Элспет зачитала завещание Катрин – от первого до последнего слова, включая сбивчивые проклятия в адрес Безмятежного и, что особенно важно, повеление возвысить Предводителя Войска Праведных.
