– Давай задавать вопросы по очереди? – предложил Рук. – А то мы так и будем молчать всю дорогу. Ещё можно поиграть в шарады.
– Давай, – сказала Алекс, – но ты первый спрашивай.
– Так-так, заставляешь меня отдуваться первым? – шутливо спросил Рук. – Ну ладно, вот тебе вопрос: ты давно занимаешься магией?
– Вообще-то меньше года. Впрочем, все говорят, что я очень быстро учусь. Я только в двенадцать узнала, что я фея.
– Правда? – удивился Рук. – А как ты узнала?
– Ой, долго рассказывать, – застеснялась Алекс.
– Хорошо, что мы выбрали длинную тропинку. – Рук подмигнул ей, и у неё потеплело внутри.
Алекс решила рассказать ему сжатую версию своей истории.
– Мы с братом выросли очень далеко отсюда, и там всё устроено иначе, чем здесь. Но наш папа вырос тут и заметил, что магия портит людей. Он считал, что из-за магии люди становятся ленивыми и алчными. И хотел, чтобы мы научились справляться с проблемами сами, а не рассчитывали на магию. Но когда нам было по двенадцать… ну, короче говоря, однажды мы узнали, кто мы на самом деле.
От удивления Рук вскинул брови так высоко, что они затерялись под его растрёпанными волосами.
– Ничего себе! Неудивительно, что ты так не похожа на других фей. А что твой папа думает о тебе теперь?
– Не знаю, – с грустью ответила Алекс. – Он умер незадолго до того, как нам исполнилось одиннадцать. Он так и не смог сам рассказать нам правду.
Рук кивнул.
– Это очень печально. Должно быть, он был очень умён, раз вырастил такую дочь.
– Спасибо, – сказала Алекс, быстро поправляя ободок, чтобы Рук не заметил, как она покраснела.
– А твой брат тоже фея?
Не удержавшись, Алекс рассмеялась.
– Коннер? Фея? О боже, нет. Меньше всего на свете он хотел быть феей. Он по-прежнему живёт дома с нашей мамой и отчимом. Хотя, как мне кажется, у него бы получилось заниматься магией, если бы он попробовал.
– А твоя бабушка? Она живёт с тобой в Королевстве фей? – спросил Рук.
Алекс ответила не сразу. До сих пор она не понимала, как мало он о ней знает. И, судя по всему, она ему нравилась как обычная девочка, а не из-за своего предназначения.
– Да, – ответила Алекс. Она не знала, как он воспримет то, что её бабушка – Фея-крёстная, и не была уверена, что готова об этом рассказать. – А теперь моя очередь задавать вопрос. Сколько тебе лет?
Рук задумался.
– Мне пятнадцать, но на самом деле сто пятнадцать.
Сперва Алекс подумала, что это шутка, и усмехнулась, но, когда Рук не засмеялся с ней, она поняла, что он говорит всерьёз.
– Ой, это из-за столетнего сонного проклятия! – догадалась она. – Ты, наверно, был совсем маленький, когда оно случилось.
– Да, и я плохо это помню. Я играл возле дома, как вдруг ни с того ни с сего уснул. А когда мы с папой проснулись, прошло сто лет.
– А твоя мама? – спросила Алекс. – Где она?
Рук приумолк на несколько секунд.
– Это произошло в мой день рождения. Мама с братом собирали на лугу ягоды для праздничного пирога, который мы хотели испечь вечером. Луг находился за пределами Восточного королевства, и сонное проклятие их не коснулось. И когда мы с папой очнулись… их уже не стало.
Алекс прикрыла рот рукой.
– Мне так жаль, Рук. Я даже не догадывалась, что проклятье разлучило семьи.
– Многие этого не понимают, – сказал парень. – Все думают, что мы просто уснули, а проснувшись спустя сто лет, вернулись к прежней жизни. Но после пробуждения всё изменилось. Ты себе не представляешь, как я обрадовался, когда узнал, что Колдунью убили. Только тогда я смог отпустить прошлое. Хотя я не уверен, что отец когда-нибудь станет таким, как прежде. Поэтому-то он так ненавидит фей – винит их в том, что они не сумели снять проклятие.
Алекс кивнула.
– Теперь я лучше его понимаю.
Интересно, как Рук и его отец восприняли бы то, что это она победила Колдунью? Может, они прониклись бы к ней большей симпатией? Или же она стала бы для них живым напоминанием о том, что они утратили?
– Мама с братом ухаживали за нами, пока мы спали, – продолжал Рук. – Они оставили нам письма, которые писали каждый день, чтобы мы прочитали их, когда проклятие спадёт. Если мне сильно не хватает мамы с братом, я читаю их письма и чувствую, будто они всё ещё рядом.
Алекс понимала его, как никто другой. Ей было так спокойно в Стране сказок, потому что всё вокруг напоминало о папе, и тоска по нему становилась не такой болезненной.
– Теперь моя очередь задавать вопрос, – сказал Рук, меняя тему. – Как прошёл твой день? Расскажи, чем занималась.
Алекс не знала, с чего начать.
– Сперва всё шло хорошо. Я поехала в королевство Красной Шапочки навестить королеву Шапочку – хочешь верь, хочешь – нет, но мы с ней давние подруги. А потом произошло нечто странное.
– Что?
– Некая Бо Пип оспорила её право на трон, – объяснила Алекс. – И каким-то образом она убедила всех, что нужно провести выборы новой королевы.
Рук заинтересовался этой новостью.
– Любопытно! С чего вдруг она это сделала? Мне всегда казалось, что подданные любят королеву Красную Шапочку.
– Похоже, не все, – покачала головой Алекс. – Видимо, Бо Пип уже давно была недовольна положением дел и считает, что справится лучше Шапочки. Я не хочу, чтобы Шапка лишилась трона, но, если честно, Бо Пип во многом была права.
Рук потёр лоб и задумался.
– А почему Бо Пип высказала недовольство именно сегодня? Если её так долго не устраивало, как идут дела в королевстве, она могла бы давно заявить об этом.
Алекс прокрутила в голове сцену, устроенную Бо Пип в Палате Прогресса, но не нашлась что сказать.
– Ты верно подметил. Она не упоминала ничего конкретного. Но что-то же вынудило её требовать выборов?
– Как по мне, это подозрительно, – сказал Рук. Неожиданно он остановился и лукаво улыбнулся.
– В чём дело? – оглянувшись, спросила Алекс.
– Я просто подумал, что можно устроить самую настоящую авантюру, – сказал он, но тут же быстро добавил: – Ладно, тебе, наверно, это не понравится.
Но Алекс рассмеялась – если бы он только знал обо всех их с братом проделках!
– Знаешь, я очень даже люблю авантюры, – ответила она. – Не дай волшебной палочке и блестящему платью тебя обмануть.
Рук покачал головой.
– Не хочу втягивать тебя в неприятности, ты же вот-вот станешь феей. Мы можем серьёзно влипнуть.
Алекс оценила его заботу, но ей было любопытно, что у него на уме.
