– Полковник Батон, нужно разделить наших людей, – велел генерал. – Половина останется в лесу и разобьёт лагерь, половина пойдёт с нами в тюрьму. Выступаем на рассвете.
– Зачем нам в тюрьму, генерал? – спросил Батон.
– Набрать людей, – коротко ответил генерал.
Они направились к лесу и скрылись в тумане. Остальные солдаты собрали оружие, разбросанное по поляне, запрягли лошадей в повозки и тоже отправились в лес. Коннер, Бри и Эммерих остались одни.
Коннер жестами велел друзьям молчать и стал спускаться с дерева. Убедившись, что вокруг ни души, он помахал ребятам, чтобы те тоже слезали.
– Бедный старик, – сказал Эммерих сквозь слёзы. – Поверить не могу, что генерал его убил! Мне всегда казалось, что я могу спасать тех, кому нужна помощь, как супергерой. Похоже, я ошибался.
Коннер раздумывал над словами генерала.
– Вы слышали, что он сказал солдатам? «Наполеон будет очень гордиться».
Бри тоже об этом подумала.
– Ага, а Наполеон умер лет так двести назад. Мне кажется, они не понимают, сколько времени провели в портале.
– А как нам узнать, сколько там пробыли мы? – спросил Эммерих.
Коннер и Бри переглянулись, и их пробрала дрожь. Может, они тоже пробыли в портале гораздо дольше, чем думают? Нужно было как можно скорее найти кого-нибудь из знакомых.
Коннер так остро ощущал чувство вины перед Бри и Эммерихом из-за того, что втянул их в это, что чуть не заплакал. Он должен был вернуть их домой во что бы то ни стало.
– Врать не буду – они очень страшные. Сейчас нам нужно попасть во Дворец фей, чтобы я предупредил своих друзей о том, что армия уже здесь. Как только доберёмся туда, я придумаю, как вернуть вас в Другой мир, обещаю.
Бри и Эммерих кивнули.
– А теперь за мной, – сказал Коннер. – Нам надо идти на запад в Королевство фей, и желательно побыстрее.
Глава 15
Долгожданная встреча
Алекс сидела возле постели бабушки, держа её за руку. Спящая Фея-крёстная выглядела такой безмятежной, словно с ней ничего не случилось. Но Алекс знала, что бабушка хорошо умеет скрывать свои истинные чувства за внешним спокойствием и не выдаст их даже во сне. Чутьё подсказывало Алекс, что дело плохо.
– Вы мне скажете, что с ней такое? Или я сама, как всегда, должна догадаться? – спросила Алекс.
Эмеральда и Матушка Гусыня сидели с другой стороны постели и молчали. В комнате были и Фрогги с Красной Шапочкой: стоя у изножья кровати, они пытались придумать, как утешить Алекс. Эта неделя для всех выдалась невероятно тяжёлой.
– В последнее время твоя бабушка чувствовала себя очень уставшей, – наконец заговорила Матушка Гусыня. – Она просила меня никому об этом не говорить, а сегодня она не проснулась.
– Я тоже узнала об этом только сейчас, Алекс. Она ото всех скрывала свою болезнь.
– Что значит – чувствовала себя уставшей? – раздражённо переспросила Алекс. – Ей просто надо отдохнуть? Её можно как-нибудь разбудить? Или… или она…
Алекс не могла выговорить это страшное слово.
– Боюсь, мы ничего не можем сделать, – произнесла Матушка Гусыня.
– Получается, она умирает, – сказала Алекс. – Если это и правда так, почему вы мне не говорите?
Эмеральда тяжко вздохнула.
– Да, мы думаем, что Фея-крёстная умирает.
После этих слов у Алекс по щекам покатились слёзы. Конечно, она понимала, что рано или поздно бабушка её покинет, но ей не приходило в голову, что это случится так скоро.
– Алекс, мне так жаль, – проговорила Шапочка.
– Если мы можем тебе как-то помочь, ты скажи, – предложил Фрогги.
Но Алекс ничего не сказала. Разве тут поможешь? Утешить её могло лишь пробуждение бабушки.
– Я даже года здесь не прожила, – глотая слёзы, выдавила Алекс. – Из родных у меня осталась только бабушка. Я не понимаю, почему так случилось…
Матушка Гусыня подумала, что если объяснить это Алекс, то она немного успокоится.
– Твоя бабушка прожила очень долгую жизнь, Алекс. Не покладая рук она работала на благо сказочного мира. Она знала, что не будет жить вечно, и последние лет двести искала себе преемницу, которая сможет продолжить её дело. За эти годы у Феи-крёстной было много учеников, но ни один из них не оправдал её ожиданий. И только ты справилась и доказала, что сумеешь сохранить и продолжить её наследие. Зная это, она позволила своей душе уйти на покой.
Однако Алекс от этих слов стало только хуже.
– Выходит, это я виновата. Если бы я не осталась в Стране сказок и не вступила в Совет фей, бабушка по-прежнему искала бы себе преемника и не лежала бы сейчас постели, умирая. Я всё равно что убиваю её.
– Господи боже, нет! – воскликнула Матушка Гусыня. – Наоборот, ты её спасаешь. Благодаря тебе она теперь вольна покинуть наш мир. Каждое живое существо имеет на это право, когда приходит время.
Алекс было тяжело это слышать. Знай она, что каждый усвоенный урок, каждое пройденное испытание приближают бабушку к кончине, то бросила бы все занятия не задумываясь ни на секунду. Однако Алекс понимала, что бабушке бы не понравилось, если бы она так поступила.
– Сколько ей осталось? – спросила девочка. – Она проснётся, прежде чем совсем уйдёт?
– Сложно сказать, – покачала головой Эмеральда. – Но надежда есть всегда. Она даже может поправиться и прожить ещё сотню лет – всё зависит от того, сколько в ней осталось магических сил. Но, судя по тому, что она рассказала Матушке Гусыне, это вряд ли произойдёт.
– Вот почему Фрогги снова принял лягушачье обличье, – догадалась Алекс. – Раз она умирает, то перестаёт действовать и её волшебство, поэтому многие недавние заклинания будут постепенно терять силу.
– Верно, – кивнула Эмеральда. – И наша задача – сберечь её наследие и убедиться, что волшебство не покинет этот мир.
Алекс нежно коснулась ладонью бабушкиной щеки. Какая же у неё удивительная бабушка! Наверняка в ней ещё осталось хоть сколько-то волшебных сил.
– Фрогги, я с радостью превращу тебя в человека, – сказала Алекс. – Может, получится не с первой попытки, но, думаю, я справлюсь.
Фрогги был благодарен Алекс, что она проявила участие, хоть и самой ей было сейчас нелегко, однако его ответ удивил всех.
– Нет, не нужно. Шапочка, дорогая моя, надеюсь, ты поймёшь, но после долгих размышлений я решил остаться в обличье лягушки.
Все были потрясены до глубины души, особенно Шапочка.
– Что? Как ты до этого додумался? – спросила она.
