– Вовсе нет! – Молли замахала своими белоснежными ручками. – Она унизительна только для меня, а для тебя она вполне подходит.
Я захотела уничтожить ее милую мордашку подносом, что был у меня в руке, но сдержалась.
– Очень за тебя рада, – произнесла я сквозь зубы, – надеюсь, у тебя все получится.
– Спасибо! Ты такая милая!
А ты – тварь.
Не помню, как я отработала последний час смены, но, вернувшись, домой, я разбила всю посуду, что у меня была. Пришлось вцепиться зубами в подушку, чтобы из-за моих криков не вызвали полицию. Спустя пару часов я лежала на кровати. Я все-таки разгрызла подушку, и вся квартира была в перьях.
Я уставилась в потолок. Создавалось ощущение, будто он вращается. Мое лицо опухло от слез. Я ненавидела себя. Ненавидела эту грязную свинью Пэртона. Ненавидела удачливую шлюшку Молли. Но больше всего я ненавидела Найджела. Встретив его, я почувствовала, как взлетела, но, как оказалось, лишь для того, чтобы больнее упасть. Они трое виноваты в этом. Они глумятся надо мной. Нет, я не сдамся просто так.
Может, мне стоит уволиться? Да, действительно, зачем мне терпеть все эти унижения, когда я могу найти работу получше и жить счастливо? Но почему я должна бежать? А если и в другом месте мне будет не по душе? Я не хочу превращаться в вечную скиталицу. Тем более у меня почти нет денег, хоть миссис Саммерс и сдает мне квартиру очень дешево.
В этот момент я вспомнила о Лизе. Лиза – находчивая и отважная девочка. Она же могла просто попросить маму переставить этот цветок под угрозой того, что она больше не будет спать в своей комнате. Но она решила проблему другим способом – избавилась от плохого. А что, если мне сделать то же самое?
Я хочу избавиться от троицы, которую я так ненавижу. Но от кого мне избавиться первым? Ответ пришел незамедлительно – Молли.
Я вскочила с кровати и побежала на кухню. Поранила ноги об осколки посуды, но нашла в выдвижном шкафчике то, что хотела – нож. Небольшой. С затупленным острием, но достаточно острый для того, чтобы перерезать горло этой курице.
Нужно будет скрыть отпечатки пальцев. В ванной комнате я нашла то, с помощью чего это можно сделать – медицинские перчатки. От волнения меня вырвало в раковину. Приведя себя в порядок, я пошла спать. Завтра очень важный день.
Глава 10. Черта.
С самого утра меня мучали сомнения. Но только зайдя в закусочную, я почувствовала, как сильно ненавижу это место, и как сильно оно ненавидит меня. Стало намного легче. Наблюдая за передвижениями Пэртона и Молли, я ощущала себя забойщиком скота. Я чувствовала власть. Власть над их жизнями. И одна из них сегодня угаснет.
Молли посмотрела на меня своими голубыми глазами, сквозь которые было видно стенку черепа, настолько пусто было в ее голове.
– Привет, Ребекка!
– Привет, Молли. Мне будет тебя нехватать.
– Как это мило! Это потому что сегодня мой последний рабочий день?
– Именно, сегодня твой последний день, – произнесла я с искренней улыбкой.
– Спасибо! Мне тоже будет тебя нехватать.
В пять часов пришел Найджел. Молли побежала через всю закусочную к нему. Пэртон тоже старался доковылять до него как можно быстрее. Они тянулись к нему, как последнему лучику света. А я стояла в стороне, держа палец на курке.
Спустя полчаса он ушел. Перед выходом он ущипнул Молли за задницу. Она подскочила и глупо засмеялась. Я считала минуты до окончания рабочей смены. Наконец к нам подошел Пэртон:
– Молли, ты моя лучшая работница. Очень жаль, что ты уходишь, – произнес он с волнением, не обращая на меня никакого внимания.
– Я буду скучать по вам, мистер Пэртон, – на глаза Молли наворачивались слезы.
Интересно, а как бы они попрощались со мной? Я скоро это выясню.
Когда мы с Молли переодевались, я шепнула ей:
– Молли, не хочешь сходить куда-нибудь выпить?
– Найджел сегодня занят – сказал, что допоздна будет работать. Поэтому я сегодня вечером свободна! А куда мы пойдем?
– Неподалеку есть бар, говорят, там чудесный интерьер и живая музыка. Что скажешь?
– С удовольствием, я давно не развлекалась.
Конечно, ты развлекаешься по-другому.
– Молли, подожди меня на улице, я тебя догоню. Мне нужно кое-что обсудить с мистером Пэртоном.
– Хорошо, только не задерживайся.
Я подошла к мистеру Пэртону, который занимался инвентаризацией на кухне, и задала глупейший вопрос:
– Мистер Пэртон, Молли уходит, поэтому работать мне придется еще больше. Я хочу прибавку к зарплате. – я знала, что он не согласится, но мне нужно было привлечь к себе внимание, создать себе алиби. Нужно было, чтобы этот старый урод запомнил, что когда Молли ушла, я все еще торчала в кафе и просила прибавку.
– Что? – он опешил от моего требования. Это мне и нужно было. – Я бы с удовольствием дал прибавку Молли, чтобы она осталась, но точно не тебе! Кстати, где она сейчас?
– Она ушла минут десять назад.
– Прекрасно. Ты работаешь из рук вон плохо, а еще хочешь больше денег? Я держу тебя из жалости, ты же об этом знаешь?! – он смотрел на меня с ненавистью, ни намека не осталось на милого старика, которым он предстал перед Молли.
– Конечно знаю, мистер Пэртон. – я фальшиво смотрела в пол, изображая из себя провинившегося ребенка.
– Это все?
– Да, мистер Пэртон.
– А теперь вали уже домой! – рявкнул он мне.
– До завтра, мистер Пэртон.
Я вышла из закусочной, и увидела возле входа прыгающую с ноги на ногу Молли. На улице было прохладно.
– Прости, что заставила тебя ждать, Молли. Пошли.
– О чем вы говорили, Ребекка?
– Я просила взять на работу официантку вместо тебя, одной мне будет непросто.
– Согласна, одна ты точно не сможешь работать, – она засмеялась.
– Ты права. Кто я без такой замечательной напарницы? – пока она смотрела на меня и улыбалась, как идиотка, я вела ее в темный переулок неподалеку.
– Ребекка, может, выйдем на освещенную дорогу? Я не хочу, чтобы нас ограбили! – пропищала Молли.
– Не бойся, Молли. Так быстрее, все будет хорошо!
Тебе следует бояться не ограбления.
– Ребекка, все хорошо? – Молли смотрела на меня с подозрением. – Может, нам лучше пойти в другой раз?
Меня начинает тошнить от волнения. Я старалась вести себя естественно, но меня выдавал колеблющийся голос.
– Все хорошо, Молли. Лучше расскажи мне: каково встречаться с таким роскошным мужчиной, как Найджел?
Мне нужно было разозлиться. И не просто разозлиться, а прийти в ярость. Не хочу, чтобы моя рука дрогнула в неподходящий момент.
