— Энергетику? — вдруг оживилась Моя Длина. — Расскажите, пожалуйста! Я этим жутко интересуюсь!
— Всему свое время, — строго взглянул на нее брат Парис. — Вижу, что мы пришли к вам вовремя. Например, тебе, девочка, — по-прежнему обращался он к Маше Школьниковой, — нужно воспитывать выдержку.
«Зануда, — подумала Моя Длина. — Если он сразу начал морали читать, то потом вообще плешь проест».
— Хорошо. Я постараюсь, — с постным видом произнесла она вслух.
— Твой ответ меня утешает, — наградил ее сдержанной улыбкой брат Парис.
— Брат Николай, — продолжила процедуру знакомства Елена Викторовна.
Мужчина поменьше сделал шаг вперед и зачем-то поиграл мышцами под тонким свитером.
— Ка-ачок! — пронесся по классу шепот Марата Ахметова.
— Нет, — возразил брат Николай. — Я не качок. Мы занимаемся по особой методике.
— Не торопи события, брат Николай, — строго взглянул на него брат Парис.
Мужчина смущенно потупился.
— Брат Анастас, — представила Елена Викторовна благотворителя неопределенной кавказской национальности.
— Мнэ очень приятно, — кротким голосом произнес тот.
— Сестра Аделаида! — выкрикнула новое имя Елена Викторовна.
Шваброобразная женщина неопределенного возраста какое-то время, вытаращившись, смотрела на класс. Затем начала бурно копаться в сумочке. Оттуда она извлекла толстый фломастер. Тут на женщину словно напал столбняк. Замерев с фломастером в вытянутой руке, она с минуту смотрела куда-то вдаль.
«По-моему, она чокнутая», — подумал в панике Темыч.
— Дьявол! Изыди, дьявол! — внезапно прорезал тишину класса истошный вопль сестры Аделаиды.
Сорвавшись с места, она принялась носиться между рядами парт.
— Может быть, «скорую помощь» вызвать? — с испуганным видом спросил Андрей Станиславович.
— Не беспокойтесь, — отозвался брат Парис. — Это вполне мирный ритуал нашей общины.
— Мирный? — следил с беспокойством Андрей Станиславович за сестрой Аделаидой, которая продолжала метаться по классу.
— Сестра Аделаида изгоняет дьявола, — объяснил брат Парис. — В вашем классе пока, к сожалению, неблагополучная энергетика. Ну ничего, — ободряюще улыбнулся он. — Сейчас мы ее улучшим.
Андрей Станиславович смущенно умолк.
— Как же она энергетику улучшать собирается? — заинтересовался Женька.
— Может, ей помочь нужно? — вскочил с места Пашков.
— Сядь, мальчик, и не мешай, — потребовал брат Парис. Лешка смущенно вернулся за парту.
— Великолепно! Сверхъестественно! — сопровождала Елена Викторовна восторженным шепотом маневры по классу сестры Аделаиды. — Она уже почти во всей школе очистила энергетику. Особенно было нечисто у нас в физкультурном зале.
— Конечно. Там убираются мало, — заметил практичный Тема.
— Ах, мальчик, — осуждающе покачал головой брат Парис.
— Прочь! Прочь, нечистый! — застопорила ход сестра Аделаида возле Лешкиной парты.
— Я не нечистый! — отпрянул испуганно Пашков к самому подоконнику. — Я каждое утро душ принимаю!
Шваброобразная женщина его не услышала. Похоже, она пребывала в трансе.
— Нечистый. Нечистый. Нечистый, — шептала она, пытаясь пройти сквозь парту к Лешке.
Внезапно она сорвала колпачок с фломастера и быстро начертила что-то на стене прямо над головой у Пашкова. Затем женщина кинулась в другой проход и провела фломастером по противоположной стене.
— Что она там рисует? — нагнулся Женька через проход к Темычу.
— Кажется, кресты. Золотые, — пригляделся Темыч.
Вскоре весь восьмой «В» разглядел, что на стенах класса и впрямь сияют золотом не слишком ровные, но солидных размеров кресты.
Сестра Аделаида, то и дело выкрикивая непонятные заклинания, продолжала метаться по классу. Она поставила несколько крестов даже на полу. Наконец, остановившись у двери, шваброобразная женщина воздела голову вверх.
— Стул! — выкрикнула она.
— Стул! Срочно подайте ей стул! — подхватила Елена Викторовна.
Андрей Станиславович покорно поднес стул к двери.
— Ближе! — потребовала сестра Аделаида.
— Пожалуйста, — в полной растерянности поставил стул к ней вплотную классный рукодитель восьмого «В».
— Ну и свинью Ленка нам подложила, — тем временем шепотом обсуждала с Таней благотворителей Катя.
— Не знаю уж, как эти братики, а сестренка Аделаида, наверное, из психбольницы смылась, — с ужасом наблюдала Таня за женщиной.
Та взвилась на стул и начертила еще один крест в верхнем правом углу двери.
— Энергетика оздоровляется. Здоровье, здоровье, здоровье… — быстро забормотала она и с шумом спрыгнула со стула на пол.
— Вам больше стул не нужен? — вежливо спросил Андрей Станиславович.
Женщина, не обращая никакого внимания на учителя, продолжала шевелить губами. Только теперь никто ничего не слышал.
— Не надо к ней сейчас приставать, Андрей Станиславович, — сказала Елена Викторовна. — Сестра Аделаида за нас всех молится.
— Между прочим, могла бы и ответить, — вступилась Моя Длина за Андрея Станиславовича.
— Молчи, Школьникова, — с измученным видом взглянул на нее тощий Андрей Станиславович. «Господи! Когда же они, наконец, уйдут?» — с тоскою подумал он.
— Сестра Аделаида оздоровила сейчас энергетику в вашем классе священным фломастером, — принялся объяснять брат Парис.
— Ничего в нем священного нет, — возразил Пашков. — В канцтоварах на Сухаревке такие все время продаются.
— А тебе, сын мой, нужно обрести смирение, — кинул горестный взгляд на Пашкова брат Парис. — Фломастер сестры Аделаиды освящен в реке Иордан.
— Братья! Энергетика чистая! — выйдя из транса, воскликнула сестра Аделаида.
— Тогда можно работать, — деловито проговорил брат Парис. — Для начала позвольте немного коснуться духовных установок, на которые опирается наша община.
— У меня сейчас, между прочим, урок, — робко произнес Андрей Станиславович.
— Как вы можете! — осуждающе посмотрела на него Елена Викторовна. — Братья специально выкроили для нас драгоценное время!
— Ладно. Потом нагоню, — окончательно сдался классный руководитель и, взяв стул от двери, тихо уселся за своим столом.
— Итак, наша община исповедует синтез христианства и восточных религий, — ничуть не смутился брат Парис. — Нам четверым три года назад было знамение. Теперь мы молимся Абсолюту и служим людям.
