«Если какой-либо гражданин Соединенных Штатов найдет залежи гуано на любом острове, скале, рифе, не находящемся под законной юрисдикцией любого другого государства и не занимаемом гражданами любого другого государства, и мирно заявит свои права на такой остров, скалу или риф и займет оный, то с позволения президента остров, скала или риф считаются принадлежащими Соединенным Штатам».
Сотни островов и островков по всему миру были покрыты различными сортами гуано, часто скопившимся в кучах до 70 кг, и США по закону о гуано присвоили их себе благодаря своим гражданам, наживавшимся на раскопках этого удобрения. В их владения входили такие места, как риф Кингмен, атолл Джонстон, атолл Пальмира и острова Бейкер, Хауленд, Джарвис и Мидуэй. Билль о птичьем дерьме до сих пор сохранился в книгах Федерального закона под титулом 48, код США, разделы 1411–1419.
Так как этот закон инициативный, он не подразумевает, что эти обгаженные острова должны быть аннексированы США или остаться в их владении на неограниченный срок. Таким образом, в 1985 году в качестве подарка новой стране Кирибати от народа Америки конгресс передал ей контроль над островами, полными гуано. Другими словами, подложил какашку.
Хотя международные новости почти не транслировались на Тараве, я услышал, что США в ответ на усилившуюся милитаризацию и угрожающее поведение Северной Кореи закрыли своим гражданам путь в страну. Так как Корейское соглашение о перемирии было подписано еще в 1953 году, мне было трудно поверить, что мое дорогое правительство ждало 55 лет до той самой недели, когда я улетел из страны, чтобы внезапно наложить запрет на путешествия в Пхеньян. Это выглядело слишком неправдоподобно, так что я расценил эти новости как простой слух и переключил внимание на свой план.
Затем в дело вновь вступил закон Мерфи, укорененный во всех извращениях видимой Вселенной: «Все, что может пойти не так, пойдет не так».
Единственные самолеты, летавшие на Кирибати, принадлежали «Эйр Пасифик». Они прибывали по вторникам в три часа дня – это и был самолет, который доставил меня на остров, – и улетали в четыре, чтобы вернуться на Фиджи, а также по понедельникам летали «Наши авиалинии», которые курсировали между Науру и Соломоновыми островами до Брисбена в Австралии. Вот и все. Все места на рейсах были зарезервированы на несколько недель вперед. Если бы я пропустил свой, то застрял бы в Тараве на недели без какого-либо способа выбраться оттуда, только если не решился бы на опасное путешествие на открытой лодке через океан. Зная об этой ситуации, я дважды остановился в офисе «Наших авиалиний» в Баирики – столице Кирибати, дважды подтвердил свой резерв и дважды уточнил, все ли было в порядке.
В последний по моему плану день в Тараве в попытке избежать всех возможных рисков я прибыл в аэропорт на три часа раньше четырехчасового рейса в Науру и показал свой билет. После часа ожидания, пока служащие образовали мистический кружок около моего паспорта, мне сказали, что компьютер выдавал «НЕ ДОПУЩЕН К ПОСАДКЕ» при вводе моего имени. Они не знали, почему так происходило, и писали электронные письма в главный офис в Брисбене. После чудовищно долгого ожидания Брисбен ответил, что у меня не было визы в Австралию, поэтому я не только не мог взойти на самолет, но даже и долететь на нем хотя бы до Науру.
Я объяснил им, что формально не собирался въезжать в Австралию, а просто совершал транзитную пересадку до Дили в Восточном Тиморе и планировал провести все это время, поспав в пересадочном зале, как я делал три года назад. Для этого я даже уложил с собой надувной матрас и одеяло. Удивленный служащий достал пыльную книгу законов иммиграционного департамента Австралии и перелистал ее, страницу за страницей, пока все остальные пассажиры готовились к посадке. Ближе к концу книги мелким шрифтом было написано, что даже в случае, если пассажир оставался внутри помещения аэропорта, если он оставался на территории Австралии более чем на семь часов, ему была нужна транзитная виза. Мой самолет из Брисбена прибывал через девять часов после меня.
Я был ошарашен и чуть не грохнулся в обморок. Если я пропущу этот самолет, то у меня не будет шансов улететь отсюда в течение нескольких недель. Более того, в гостинице больше не осталось мест: «Мотель Мэри» был заполнен на следующие два месяца, так как 36 американских военнослужащих прибывали на следующий день с Фиджи с новыми разработками земного радара в надежде найти останки нескольких сотен солдат Соединенных Штатов, погибших во время высадок в Тараве и чьи тела так и не были найдены. Эти специалисты по перезахоронениям забронировали все комнаты в «Мэри», а все остальные приезжие оккупировали другие отели и съемные дома на острове. Мне придется спать на пляже целую неделю и даже больше, если не освободится место в отеле. Фортуна повернулась ко мне задом, и я был близок к настоящей панике.
Моей единственной надеждой на спасение хотя бы части планов было успеть на еженедельный самолет «Эйр Пасифик» обратно до Фиджи, прилетавший завтра днем, и оттуда двинуться дальше, но я не имел понятия, остались ли еще места. Я позвонил в «Мэри», откуда через час послали за мной свой фургон (на Кирибати нет такси), и мы помчались в офис «Эйр Пасифик», через треть острова, где мне сказали, что у них осталось два свободных места на самолет до Фиджи, и это были единственные свободные места на весь месяц вперед. Я был спасен!
Но не тут-то было! Потому что они добавили, что по закону Фиджи я не мог быть допущен на самолет, если у меня на руках не было билета и визы страны-компаньона. Единственным пунктом, куда я мог полететь из Фиджи, была Австралия, но у меня не было австралийской визы. На часах было 16:28. Мы позвонили в Верховную комиссию Австралии (ВКА), где нам сказали, что на выдачу визы обычно уходит три дня. Решив, что мне удастся лучше разобраться лично, я запрыгнул в фургон, и мы проехали еще одну треть города до ВКА, прибыв туда в 17:02, через две минуты после закрытия, но я выглядел таким жалким и перепуганным, что меня впустили. Мне выдали бланк заявки на транзитную визу, сказали принести его на следующее утро, в 8:00, и вновь предупредили, что мою заявку должны одобрить в Австралии, что редко случается менее чем за три дня. Так как на следующий день у меня оставалось только шесть часов для получения визы и билета, а также на то, чтобы добраться до аэропорта, в ВКА посоветовали зайти на их сайт, где «эти заявки просматривают намного быстрее».
Я поспешил обратно в отель, где мне смогли выделить мой старый номер еще на одну ночь, подключился к САМОМУ МЕДЛЕННОМУ Интернету, зашел на указанный сайт австралийского правительства и немедленно узнал, что они не выдают транзитные визы через Интернет. И нигде ни слова не говорилось о быстром обслуживании.
Я приходил в отчаяние. Я мысленно пробежался по списку всех рейсов, отбывающих с Фиджи. Единственными странами в подходящем мне направлении были Новая Зеландия и Соломоновы острова, но туда требовалась виза. С Фиджи можно было долететь до многих островов, но ни один из них не был связан с теми странами, куда я планировал отправиться, и большинство из них требовали визы. Я мог полететь обратно в США и без визы, но это не имело смысла.
Я нашел рейс от Фиджи до Сеула, отправляющийся через два дня. Это выглядело как возможность, потому что я знал, что американцам не нужна виза в Южную Корею. Но когда я начал проверять информацию, выяснилось, что виза не нужна для приземления в Южной Корее, если меня ожидал полет отсюда в другую страну в течение 60 дней (что требовало еще одной визы).
