Маме было не легче: звонок в церковь оказался для нее самым тяжелым испытанием за день. Она всю жизнь была сильной и решительной и не привыкла просить помощи для себя, но, когда ее хорошая подруга Энн Форт перезвонила несколько минут спустя и сказала, что подъедет к семи вечера, мама была рада, что все-таки заставила себя позвонить.
В 17:23, начав с полиции Аспена, мама принялась звонить всем по списку. Последовала серия двадцатиминутных разговоров, мама рассказывала одно и то же несколько раз кряду. Она говорила с представителями правоохранительных органов со всей Юты в течение двух часов, начиная с 17:45. Сперва с двумя патрульными диспетчерами поисково-спасательной службы (ПСС), затем с двумя полицейскими диспетчерами национального парка Зион, и каждый раз мама подчеркивала, что дело не терпит отлагательств. Прежде чем повесить трубку, она неизменно спрашивала: «Кому бы еще мне позвонить?»
Через нашу сеть друзей-альпинистов и коллег-спасателей Стив Пэтчетт получил копию моего январского письма Джейсону, где перечислялись четыре каньона в Юте, по которым я хотел полазать. Как руководитель группы в горноспасательном совете Альбукерке и один из моих многих учителей, Стив остро осознавал, что значит время в подобной ситуации. Первые сутки поиска часто самые важные. Из своего дома в Альбукерке Стив позвонил Марку ван Экхуту в Лос-Аламос, и в среду в 15:38 они прошлись по списку возможных каньонов, стараясь вычислить, где расположены наименее известные из них. Марк ввел «каньон Сегерс» в поисковик, который выдал «Путеводитель Тома по каньонам Юты». Открыв ссылку, Марк прочитал полное описание, с подъездами на машине и топографическими картами каньона. На другом конце провода Стив пометил крестиком центр округа Уэйн в автодорожном атласе Юты, следуя указаниям для водителей, которые Марк зачитывал ему с сайта. Они нашли каньон Кейбл, смежный с Сегерс-Хоул, в южном конце возвышенности Сан-Рафаэль.
Затем Стив в ответ на мейл от Элиота, чтобы сберечь время, позвонил в «Ют маунтинир». Они проговорили почти двадцать пять минут, и Стив сказал, что свяжется с соответствующими службами в Колорадо и Юте. Элиот получил письмо от моего друга-альпиниста Вольфганга Штиллера, который потом еще и позвонил, чтобы подтвердить: из-за лавинной опасности мы отказались от восхождения на Холи-Кросс. Элиот передал информацию Стиву, который сказал, что позвонит шерифу округа Игл — пусть исключит Холи-Кросс из списка; дальнейшие усилия должны быть сосредоточены на Юте.
Между четырьмя пятнадцатью и пятью вечера Стив позвонил в полицию национального парка Зион и в контору шерифа округа Эмери, расположенную в Кэстл-Дейле, Юта. Он считал, что надо начинать поиски на возвышенности Сан-Рафаэль, на подъездах к каньонам Виргин-Ривер и Блэк-Бокс. Полиция Зиона заверила, что они поищут мою машину во время вечернего патрулирования подъездов. С капитаном Кайлом Эккером из кэстл-дейлской конторы Стив поговорил в 17:19. Полученные от Стива сведения капитан передал диспетчеру, и тот, зарегистрировав заявку, разослал по всем постам бюллетень о пропавшем без вести, с подробным описанием моего пикапа. Вдобавок Эккер попросил местных спасателей-добровольцев осмотреть подходы к каньонам. В 18:07 люди из ПСС были на пути к каньонам Свингинг-Бридж, Джо-Вэлли, Верхний и Нижний Блэк-Бокс. К 18:51 все четыре полевых отделения доложили диспетчеру конторы окружного шерифа, что ищут мою машину на удаленных подходах в районе Сан-Рафаэль. Волонтеры Рассел Джонс и Рэнди Лейк из бригады спасателей округа Эмери проверили на внедорожнике самый недоступный подход к каньону Нижний Блэк-Бокс, обычно достижимый только на горном велосипеде или пешком.
В 18:38, зарегистрировав заявки о пропавшем без вести в других округах, Стив связался с моей мамой и пересказал ей последние новости. Вдобавок Стив мобилизовал группу из Альбукерке, чтобы выдвинулась в Юту на следующий же день. Мама пообещала, что будет на связи с ПСС и еще десятком контактных лиц, телефоны которых дал ей Стив. Когда он задиктовывал список, мама узнала округ Эмери — она уже натыкалась на это название, изучая перечень каньонов, полученный от Джейсона. После разговора со Стивом ей не терпелось узнать, нашли там что-нибудь или нет. В контору шерифа округа Эмери она позвонила в 19:20; диспетчер как раз принимал звонки от патрульных и попросил маму перезвонить через минуту. Перезвонив, она услышала, что «ни пропавшего без вести человека, ни его машины не обнаружено».
Мама настаивала, чтобы поиски продолжались и после наступления темноты, но диспетчер сказал, что это невозможно, — мол, большинство патрульных и так уже работает сверхурочно.
— Туристы часто теряют дорогу, но почти все через несколько дней как-то выбираются, — резонно, как ему казалось, заметил диспетчер.
«Этот человек абсолютно не знает моего сына», — подумала мама и сурово заявила в ответ:
— Он не заблудился. С ним что-то случилось.
Но ей пришлось признать: у конторы окружного шерифа явно недостаточно людских ресурсов для того, чтобы сутки напролет искать мой пикап. Она вежливо закончила разговор и задумалась, что делать дальше.
Через десять минут она уже говорила с Эриком Россом из полиции Аспена, который сменил на дежурстве Эдама. Они решили, что ему следует заехать на Спрюс-стрит и переписать номера моих кредиток. Затем мама позвонила Элиоту и попросила его помочь Эрику, который уже выехал. Когда полицейский прибыл, они с Элиотом сели в гостиной и обсудили все, что удалось выяснить в «Ют» за целый день. Из магазина Элиот ушел в шесть, когда тот закрылся, и прихватил домой все распечатки, но дальнейший разбор электронной почты пришлось отложить до утра, потому что у нас на Спрюс не было интернета. Элиот проводил Эрика в мою комнату и показал ему папки с квитанциями о движении средств по моим банковским счетам и кредитным картам. Эрик переписал номера кредиток, пока Элиот искал на полках мою чековую книжку. Найдя ее, Элиот аннулировал чек номер 1066, вырвал его и передал Эрику. Эрик сказал Элиоту, что обзвонит компании-эмитенты карточек, проверить, где и когда я расплачивался последний раз, а утром заедет в мой банк сразу после открытия и отследит платежи по дебетовой карте.
Отправляясь спать после тяжелого дня, вымотавшего его и умственно, и эмоционально, Элиот написал записку и прикрепил ее к моей двери: «Арон, ты пропал. Тебя все ищут. Постучи ко мне в комнату или позвони на мобильный, как только увидишь эту записку». И, дойдя до кровати, провалился в сон.
В девять вечера мама снова позвонила отцу и рассказала, как продвигаются поиски. Повесив трубку, папа принялся расхаживать по гостиничному номеру; он однозначно понял: раз я до сих пор не проявился, со мной стряслось что-то очень серьезное. Я не просто сбежал или заблудился; нет, я упал и сломал ногу или застрял под обвалом. Моля: «Держись, Арон, не сдавайся», он гнал от себя другую, еще более печальную мысль. Отец знал — или хотел верить, — что я жив, но это означало, что я травмирован. Ему было больно, что я страдаю; но это был еще лучший из вариантов. Отец никак не мог уснуть — от горя его снедало двигательное беспокойство. Он решил занять себя подготовкой заметок к экскурсии по Нью-Йорку на случай, если ему все-таки придется уехать и перепоручить группу кому-то другому.
