Так, сингапурцы при всей своей симпатии к Америке на корню отвергли такую западную форму судебных разбирательств, как суды присяжных. Прежде всего, сингапурцы недовольны тем, что в подобном судебном процессе резко возрастает роль адвоката и, что еще опаснее, существенно снижается вероятность вынесения справедливого приговора — с учетом полной неграмотности и непрофессионализма в вопросах юриспруденции самих присяжных.
В прозападно сконструированном обществе суд таким образом может вынести именно «социально оправдательный приговор». И тем самым оградить судей от давления «сверху», потому как все присяжные — люди вроде посторонние, и нажать на них никакому начальству не удастся. Но при этом присяжные могут демонстративно оправдать убийцу и насильника только потому, что адвокат сумел разыграть перед ними «фарс-спектакль», который к самому процессу и личности обвиняемого никакого отношения иметь не будет.
Достаточно вспомнить в этой связи нашумевший в свое время процесс по делу О’Джей Симпсона в Соединенных Штатах, когда благодаря искусству адвокатов, а также их неслыханному цинизму присяжные были просто-напросто оболванены уверениями в том, что «белые люди» хотят якобы «засудить» невиновного черного спортсмена, который, как было сказано в официальном обвинении, якобы убил свою белую супругу.
Да и сам Ли Куан Ю, находясь в Британии, не раз становился свидетелем того, как присяжные оправдывали явных убийц только потому, что адвокаты их убеждали в том, что обвиняемый — хороший человек, и предлагали оценивать личность обвиняемого, а не его поступок.
Или посмотрите повнимательнее на еще одно сингапурское ноу-хау и подумайте над ответом на вопрос: нужно ли для процветания государства проводить перманентно выборы во все мыслимые и немыслимые инстанции? Ну чем не урок для Европы, США, той же России? Но не будем спешить с выводами. Ведь если проводить эти самые выборы, то для какой конкретно цели? Не проще ли подписать для сохранения этого самого процветания с обществом негласный «социально ориентированный договор» между правящей группой политиков и всеми остальными?
Что за договор, спросите? Такое соглашение, чтобы были четко и недвусмысленно прописаны обязательства и права обеих сторон, которые должны подписантами такого виртуального документа неукоснительно соблюдаться. Ясное дело, что подписей как таковых под такой бумагой нет и не будет. Значит, должно быть полное доверие между обществом и властью, и никто никого при этом даже пытаться не имеет права «кидать» или водить за нос.
Так вот, и Ли Куан Ю, и его ближайшие сторонники искренне убеждены в том, что проведение выборов на всех этажах власти — отнюдь не гарантия высокого уровня жизни граждан. Показательно, что сам Ли Куан Ю пришел к руководству страной путем демократических выборов, но вот потом стал уже убежденным сторонником именно «социальной кооперации» с населением при наличии четкого контроля за чиновниками и их работой. И реальными, а не мнимыми достижениями страны под руководством назначенных, а не выбранных народом чиновников (включая первых лиц государства).
Обратите внимание на такой, на мой взгляд, красноречивый факт. Сам Ли Куан Ю стоял у истоков создания Партии народного действия, которая все эти годы является правящей в Сингапуре, причем на начальном этапе она действовала в единой коалиции с коммунистической партией, а уже потом стала ее главным и непримиримым оппонентом.
Зато сейчас сингапурцы куда больше верят в то, что правящие круги страны на деле осуществляют политику в интересах всех ее граждан, чем если бы им пообещали это на предвыборном митинге. Ведь, заняв уютные кабинеты после выборов, чиновники обычно забывают все предвыборные обещания.
И здесь вроде бы возникает определенный парадокс, связанный с тем, что Америкой в Сингапуре все, казалось бы, восхищаются. Но одновременно с этим в стране весьма скептически относятся к избирательной системе США и уж тем более к тому, как там избирается президент страны.
Не секрет, что в современном Сингапуре очень небольшой части населения не по нутру тот факт, что одна и та же партия и одни и те же люди возглавляют страну долгие годы. Что вы там говорите? Вам что-то не нравится? Так идите и голосуйте за кого-то другого. А кто «другой» есть в Сингапуре? А никого нет, тем паче что уровень жизни подавляющего большинства сингапурцев стабильно растет, довольных существующим положением дел среди них вполне достаточно для того, чтобы ничего «даже на мизер оппозиционного» не допускать.
Ну а тем, кому что-то в Сингапуре становится совсем уж поперек «свободолюбивого» горла, правительство ненавязчиво предлагает подумать о переселении куда-нибудь в иное — более справедливо и демократически устроенное — государство. Но не надо потом жаловаться, что с деньгами стало напряженнее и комфорта поубавилось.
Если обратиться к новейшей истории Сингапура, то Ли Куан Ю стал премьер-министром, когда страна еще входила в состав Малайской Федерации. Чуть позже, в 1965 году, Сингапур объявил о своей государственной независимости, и сразу же стране пришлось решать несколько важнейших задач. Решение каждой из них было критичным для выживания новоявленного государства, находившегося в окружении не самых дружелюбных соседей.
У Сингапура в тот момент не было ни армии (да и где ее было взять государству-карлику?), ни природных ресурсов, ни мощных союзников-гарантов, которые в случае чего могли разместить свои военные базы на его территории и отогнать недовольных соседей. К тому же Сингапур как раз перед этим добился, чтобы с острова ушли англичане, всегда имевшие здесь крупную военно-морскую базу и державшие под жестким контролем весь регион вокруг Малаккского пролива на пересечении путей из Индийского океана в Тихий.
В те годы, что называется, «на ножах» с Сингапуром как со своей «временно утраченной территорией» была Малайзия. Да и южный сосед-гигант — Индонезия — также в любой момент мог показать Сингапуру, кто в этих экваториальных широтах хозяин и кто заказывает здесь «политическую музыку». Честно говоря, и те и другие могли решить «сингапурский вопрос» военной силой без особых для себя негативных последствий. Но все-таки не сделали этого. Почему?
Можно долго размышлять о том, что было бы в этом регионе, будь Сингапур нынче частью Малайзии или Индонезии.
И во что могли бы и те и другие превратить этот город-остров. Но ни Джакарте, ни Куала-Лумпур завоевывать Сингапур — и уж тем более создавать новый очаг международной напряженности в Малаккском проливе, через который одновременно следует несколько тысяч грузовых судов, — было просто невыгодно.
А теперь обратимся к истории. Что представлял из себя Сингапур на момент обретения независимости? Там жили почти исключительно китайцы, и существовала местная и весьма влиятельная коммунистическая партия. Выгодно ли было той же Малайзии присоединение к себе такого соседа, когда со своими коммунистами не знали, как справиться (а вынуждены были решать вопрос о прекращении деятельности собственной коммунистической партии путем применения военной силы)? И зачем Куала-Лумпур было тратить ресурсы и время на присоединение пары миллионов китайцев, которые и так в Малайзии в тот момент, да и поныне, контролируют львиную долю торговли, банковского и финансового сектора?
