– За столу садися, да. Она принести…
Внезапный приступ собственного гнева застал его врасплох. Тика не успел в полной мере сдержать желание раздавить мерзавца немедленно – так, чтобы мокрого места не осталось. Тот, схватившись за голову, с грохотом упал за стойку.
– Что это с ним? – спокойно поинтересовался проходящий мимо подполковник Зекк.
– Болеет, наверное, – отозвался Тика.
Опалённая шевелюра буфетчика уже показалась над стойкой, он, испуганно глянув на своего обидчика, дрожащей рукой потянулся к холодильнику.
Так… До поры следует быть осторожнее. Ещё не время. Ещё не время…
Тика выхватил из рук буфетчика бутылку, осушил её и швырнул в него так, что тот едва успел увернуться.
Недомогание тут же исчезло, на смену ему пришёл прилив сил и зверский аппетит. Если опять подадут печёных кузнечиков, то котёл точно полетит в сторону кухни, пробив бетонную перегородку, как крупнокалиберный снаряд. Но сегодня было рагу из спинки аллигатора с маисовым гарниром под острым арахисовым соусом. Так что можно обойтись и без разрушений…
Расправившись со своей порцией, Тика молча вышел из столовой и, прихватив своё снаряжение, двинулся к спальному корпусу, стандартной модульной конструкции с тесными, но отельными боксами для каждого обитателя. До вечернего блока занятий оставалось два часа, и надо было провести их с максимальной пользой – принять душ и поваляться на лежанке под потолочным вентилятором.
Когда он открыл дверь, оказалось, что внутри кто-то есть. В душевой кабинке шумела вода, из щёлочки под пластиковой задвижкой выбивался пар. Свалив в тесной прихожей амуницию, он снял винтовку с предохранителя и передёрнул затвор. Но, вспомнив недавний эпизод с буфетчиком, сообразил, что огнестрельное оружие ему не потребуется – кто бы там ни скрывался. Ему даже стало смешно и немного досадно оттого, что он только что испытал внезапный испуг. Пора привыкать к могуществу, привыкать к мысли, что рано или поздно из многочисленных обязанностей останется только одна – повелевать. Ну, ещё – карать тех, кто откажется подчиниться.
Однако испуг прошёл, а беспокойство осталось. Врождённое чутьё бессчётное количество раз помогало ему избежать угроз, которых, казалось, ничто не предвещало. Они возникали из ничего, на ровном месте, но он их всегда чуял заранее и успевал отреагировать единственно верным образом. Потому и жив до сих пор в отличие от многих товарищей по службе. И сейчас… Казалось бы, чего бояться на территории базы, которая окружена со всех сторон стенами, проволочным ограждением, системами слежения, минными полями, сторожевыми вышками и огневыми точками. Но неясная тревога не ослабевала, а Тика привык верить внутреннему голосу. Для страха не было ни малейшего повода, но ощущение угрозы нарастало с каждой долей секунды. Было совершенно ясно: если какая-то опасность действительно существует, то от неё просто так не убежишь, что неведомый ужас, который притаился за стенкой душевой кабины, настигнет его где угодно.
Он распахнул дверцу и обнаружил едва заметный в клубах густого пара смуглый силуэт. Люпита! Но как она здесь оказалась в такое время? Обычно они встречались через час после ужина, когда солнце опускалось за горизонт, когда спадала жара.
– Ты как здесь? – спросил Тика, старательно делая вид, что он нисколько не удивлён и не напуган.
Но все надежды на благополучный исход рухнули буквально через мгновение. Люпита повернулась к нему лицом, и только теперь он разглядел, что её смуглая кожа покрыта множеством пузырьков от ожогов, что она стоит под струями кипятка и, кажется, вовсе не чувствует боли. И глаза! Раньше они были чёрными, а теперь в них блестела холодная сталь, а во взгляде читалась бездна, в которую можно провалиться навсегда, если немедленно не отвести взгляда. Тика не в силах был пошевелиться, мысли и чувства буквально заледенели.
Люпита сделала шаг в его сторону, выходя из-под раскалённых струй, обняла его за шею руками, покрытыми ожогами, и пузыри варёной кожи начали лопаться, издавая неестественно звонкие хлопки. А потом и ноги её обвились вокруг его талии. Всё это время она неотрывно смотрела ему в глаза, и бездна, что в них таилась, разверзлась. Падение казалось бесконечным, а снизу их подхватывали то ледяные, то раскалённые воздушные потоки. Постепенно они разорвали в клочья униформу, что была на Тике, и теперь он кожей чувствовал, как скользят по его телу на смазке из крови и пота её обожженные руки. Всё кончилось также внезапно, как и началось. Падение остановилось, хотя никакой опоры под ногами Тика так и не почувствовал. Люпита исчезла. Вокруг была непроглядная тьма, от которой внутри всё холодело, которая нагнетала ощущение небытия. Может быть, это смерть? Как не вовремя…
И вдруг во тьме сверкнули глаза. Её глаза. Те самые – со стальным блеском, И было непонятно – то ли радоваться, что в этом мире ещё хоть кто-то существует, то ли трепетать от опасного соседства. Конечно, можно было ещё надеяться на то, что это просто бред, дурной сон, который вот-вот схлынет – и перед глазами возникнет потолочный вентилятор, висящий над его кроватью.
Но вместо этого из темноты выползла огромная змея со стальными глазами и смуглой шкурой, покрытой множеством светящихся волдырей. Впрочем, она тут же начала вылезать из обожжённой кожи и обвивать его обнажённое тело. И когда её голова оказалась напротив его лица, змея раскрыла пасть и прошептала: «Теперь ты мой…»
Всё исчезло мгновенно, но очнулся Тика не на своей кровати под желанным вентилятором, а на полу возле распахнуто дверцы душевой кабины, из которой валил пар и вылетали горячие брызги. Он лежал в луже и, попытавшись подняться, обнаружил рядом обожжённое тело Люпиты. Она явно была мертва.
16 января, 22 ч. 45 мин. Пустыня Го-Мака, 1640 ли на юго-запад от г. Дуньхуан
Копи в глубине пустыни Го-Макан только казались заброшенными. На самом деле под барханами возле гряды скал, пересекающих пустыню с севера на юг, кипела жизнь и работа.
И найти эти копи оказалось не так просто. Три недели они метались над барханами, и лишь твёрдость духа не позволила никому из них предаться отчаянью. Они, возможно, в ночи пролетели бы мимо, и поиски могли затянуться ещё не на одни сутки, но глазастая Цзян Синь заметила, как внизу ненадолго вспыхнул едва теплящийся огонёк. Как потом оказалось, на единственном наблюдательном посту, что находился на поверхности, как раз происходила смена караула и офицеру надо было расписаться в ведомости сдачи-приёмки объекта под охрану. Завидев людей, будто свалившихся с неба, рядовые стрелки охраны были настолько ошеломлены, что, побросав оружие, попытались разбежаться в разные стороны, и только два пэйчанга попытались оказать сопротивление. Один из них даже успел выстрелить, прежде чем автоматическая винтовка расплавилась в его руках. На второго это произвело такое впечатление, что тот начал отвечать на вопросы, прежде чем Чжоу Хун, бывший сотник хунбаторов, начал их задавать. Оказалось, что добыча «металла богов» здесь не прекращалась ни на минуту. Раз в году сюда прилетал на личном дирижабле высочайший сяйго Чан Бойши, который, видимо, и забирал всё, что удавалось добыть. И сейчас его ждали со дня на день, однако высший сановник Империи почему-то задерживался, и несколько унций «металла богов» лежало в сейфе управляющего копями. Едва прозвучало это признание, как, подняв песчаный смерч, исчезла Чань Хэ, чтобы буквально через несколько секунд таким же образом появиться снова, но уже со стальным ларцом в руках. Она торопила. Она хотела, чтобы все семеро наконец-то занялись единственным, что было, по её мнению, действительно важно, – спасением её детей.
