– Знаешь ли ты, безродный чужеземец, из какого я рода? – обратился торжественным голосом к Виктору Ядигер, когда они продолжили плаванье. – Я принадлежу к роду хана Тимура Кутлу. Я внук Сарайского хана Сеид-Ахмеда и сын астраханского хана Касима. Касим был убит во время неожиданного набега на Астрахань черкесов. Когда правителем Астраханского ханства был Абдур-Рахман, я выехал на службу в Русское государство, где пробыл восемь лет. Пришлось участвовать в походе против Казани в войске Иоанна Васильевича два года назад. Но тогда же я оставил службу и уехал в Ногайскую Орду. И вот теперь следую в Казань, чтобы занять ханский престол.
Сопровождавшие Ядыгера воины хорошо знали местность, и всем путникам удалось, обойдя сторожевые посты, выставленные русскими, успешно проникнуть в город.
Виктор не верил своим глазам, попав в реальную средневековую Казань. Он оказался в ближайшем окружении нового хана Ядигера!
В городе с прибытием Ядыгера почувствовалось оживление. Казанцам даже удалось совершить удачный набег на главную камскую заставу, и русские воины были весьма встревожены этим. Прибывшие из Москвы посланники сообщили, что и в Москве встревожены событиями под Казанью. Были совершены молебные службы, святили воду со всех мощей и крестов. Чудотворную воду доставили из Москвы в крепость Свияжск под Казанью. Митрополит прислал обращение к воинам Свияжской крепости. Оно произвело большое впечатление. Порядок восстановился, азартные игры были запрещены, пьянство и разврат пресечены. Были подвезены припасы, и цинга, мучившая свияжцев, прекратилась.
Ядигер оставил Виктора при дворе, определив ему должность толмача, узнав по пути, что он владеет двумя языками – русским и татарским.
Наутро слухи поползли: прибыло под город от Свияжска основное войско самого царя Иоанна Васильевича с намерением взять Казань штурмом. Паники это известие не вызвало, бывало в прошлом, что казанцам удавалось отстоять город от московского войска. Это была уже пятая осада города. Не все русские города хотели идти в поход против Казанского ханства. Новгородцы заявили, что они не могут идти так далеко. Тогда зачитали указ царский: «Кто похощет с государем пойти, тех государь хощет жаловати и под Казанью перекормити». Был составлен список, кто сколько насчитывает земельной задолженности за государством. После этого новгородские дети боярские и мелкопоместные дворяне изъявили желание идти в поход.
Отпущенный из русского плена казанский купец доставил Ядигеру письмо от бывшего казанского хана Шах-Али, верного царю Иоанну Васильевичу, и ещё одно письмо от царя имаму мечети Кул-Шарифу с увещеванием сдаться.
Хан ответил отказом.
Вызвав к себе Виктора, Ядигер обратился к нему со словами:
– Ты должен выбраться из города и достичь лагеря царя Иоанна. Передай ему моё послание. Пусть отступится от осады. Не удавалось прежде московскому войску покорить город, не удастся и в этот раз. К чему ненужные жертвы и кровь невинных людей? Таков смысл моего послания. Ступай!
Он дал Виктору человека для сопровождения.
Из города не просто было выбраться: все ворота оказались запертыми. Телохранитель, сопровождающий Виктора, посулил большие деньги охранникам ворот, но те были неуступчивы. Тогда Виктор с телохранителем пробрались к дальней задней стене крепости. Охраны большой там пока ещё не было, и беглецы в низком месте взобрались на стену и через неё попрыгали на другую сторону. Скатились по холму к речке Казанке и скорее через мелководье пробрались на противоположный берег. Они скрылись в кустах, но скоро их обнаружил сторожевой отряд осаждавших.
Их доставили к лагерю царя Иоанна Васильевича.
Государь Московский не изволил принять их, будучи занятым приготовлениями к штурму. Виктор попытался объяснить стражникам, что казанцы настроены решительно, они будут биться до конца, и неизбежны огромные жертвы с обеих сторон. Зачем это нужно?
Его никто не слушал. Обратно их не отпустили – оставили под охраной в лагере. Виктор мог наблюдать за действиями русского войска.
Царь Иоанн Васильевич для руководства штурмом выбрал возвышенное место на левом берегу Казанки, разбил там шатёр, водрузил знамя Спаса Нерукотворного.
Царю докладывали, что казанское правительство основательно подготовилось к обороне, заготовив много припасов на случай долгой осады. В пятнадцати верстах на северо-восток от города на Высокой горе была устроена укреплённая позиция в виде засеки. Там должны были укрыться отряды князя Япанчи, мурзы Шунака и Арского князя Эйюба. Все предложения о сдаче города казанцы отвергли, готовые сражаться насмерть. Число осаждавших превышало силы защитников, по крайней мере, в пять раз. Главным новшеством царского войска было использование подкопов и бочек с порохом. Руководителем минных подкопов был английский инженер Бутлер.
Царской армии удалось окружить город. Были вырыты окопы и поставлены туры, а там, где нельзя было поставить туры, строили тын. Из пушек – под Казань их было доставлено сто пятьдесят штук – начался обстрел города. Активные действия местной конницы вынудили осаждавших захватить засеку на Высокой горе.
Потом был взорван пороховой подкоп под источником воды внутри крепости под Тайницкой башней. Но, по доносам лазутчиков, это не привело к панике в городе – в крепости было достаточно источников воды, к тому же некоторые жители стали рыть колодцы.
Наконец был взорван подкоп под стены и начался штурм. Первый приступ был отбит. Тогда был взорван новый подкоп. Начался решающий приступ.
Бьщеся царевы воины во всех местах от всех ворот мужествене, за руки имаяся, копии и саблями в теснотах, ножи режушеся…
Много воинов ко штурму поидоша, а мало под стены градныя приидоша: некоторые возвращающесь, множество лежащее и притворяшеся побиты и ранены.
В городе начались грабежи – многие слабые емлют сокровища казански…
Издали Виктору было видно, как войско царя Иоанна ворвалось в город, а защитники со стен стали отступать, и те, которые притворялись ранеными и убитыми, увидев это, повыскакивали и побежали в крепость. И люди со станов, и даже кашевары, и те, кто был оставлен у коней, и спутники Виктора порывались побежать в крепость, не ратного дела ради, но на корысть многую. Было чем поживиться там: златом и серебром, и каменьями драгоценными, и соболиными шубами и прочим богатством. Но Виктор удержал их на месте – неясно ещё, чем всё дело закончится. Да и не по-божески это – грабить беспомощных и ничем тебе не угрожающих жителей.
Увидев, что ворвавшиеся в крепость воины увлеклись грабежом, казанцы воспользовались этим и перешли в наступление. Началась паника. Те, кто из корысти в город проник, побежали к воротам, где возникла страшная давка. Одни через стену полезли в надежде спастись от преследовавших защитников, а другие беспомощно завопили: «Секут! Секут!»
От царского штаба был послан приказ бить мародёров без жалости. Этим паника была вскоре остановлена.
С холма было видно, как отчаянный бой развернулся у мечети Кул-Шариф на Тезицком овраге. Скоро донесли царю, что имам Кул-Шариф погиб. Последний бой произошёл на ханском дворе. Там была яростная сеча. Под напором наступавших казанцы были оттеснены в дальний, северо-восточный, угол двора и хлынули вниз по горе с кремлёвского бугра к Елбугиным воротам. Они смяли штурмовавших, ворвавшихся в крепость через эти ворота. Но в воротах защитники были остановлены. Тогда казанцы стали прыгать через стену. Они бежали к реке Казанке и, пройдя вброд через мелководную речку, стали пробиваться сквозь русское войско. Многим это удалось, и они, оказавшись на свободе, рассыпались по лугам и скрылись в заречном лесу.
