– Но насколько я знаю, мой бывший муж сбежал на туманный Альбион, объявлен в международный розыск…
– Краснов Сергей?
– Ты его знаешь?
– Писали в газетах.
– Да, он личность известная в бизнесе. К сожалению, я совершила большую ошибку, доверившись ему когда-то.
Виктор вспомнил последнюю встречу с Красновым. Откуда было знать тому, что кодовое слово означало ввод в действие программы самоуничтожения базы данных в головном компьютере. Восстановлению программа не подлежала. Это была идея Виктора: подстраховаться на всякий случай, если что-то пойдёт по непредвиденному сценарию. Он набрал это слово, не раздумывая ни секунды. И Антон тоже решился на уничтожение программы после того, как вернулся из опасного путешествия в далёкое прошлое. Он проверял на себе их экспериментальный проект десятого уровня «Билет до Гавгамел» и первым отправился в эпоху Александра Македонского, оказавшись на месте величайшего полководца древности. На осуществление этого проекта ушли почти все средства из их резервного фонда. Сценарий, разработанный Виктором, предусматривал крайнюю точку возврата в настоящее 2 октября 331 года до нашей эры, то есть на следующий день после битвы при Гавгамелах. Но Антон не пожелал выйти из образа Македонского и продлил своё нахождение в прошлом. Их новейший проект предусматривал такую возможность. И только перед началом нового похода Антона-Македонского Виктор смог остановить проект.
Щеглов сначала был в ярости: «Какого чёрта ты меня вернул в настоящее! Я планировал поход в Аравию и тогда вся Азия лежала бы у моих ног! Представляешь, как это сладко ощущать себя повелителем мира!»
Но потом успокоился:
– Путешествие в прошлое было захватывающим. Оно изменило меня. И, главное, события начинали выходить за рамки заложенной программы. При Гавгамелах был огромный риск для меня проиграть – и тогда история человечества пошла бы по иному непредсказуемому пути.
Генеральная программа ликвидировалась в случае, если оба партнёра набирали на головном компьютере кодовое слово. Назад в прошлое теперь было не вернуться. Была уничтожена и программа девятого уровня – осталась только реальная жизнь. Краснов для них стал совершенно не опасен, пульт в его руках был окончательно заблокирован. Одновременно с набранным кодовым словом поступил автоматически сигнал в службу безопасности. Краснов был изолирован от проекта и теперь скрывается где-то в Англии.
Что ж, главное – проект закрыт. Теперь Виктор свободен. Ему нужно отдохнуть после восьми лет бешеной жизни в бизнесе, слишком дорого обошёлся ему успех, эта гонка за призрачной мечтой – превратить в реальность слова, сочинённые истории. Даже к матери не смог ни разу съездить. Теперь от их бизнеса ничего не осталось.
– И где они сейчас, мои записки? – спросил в волнении Виктор.
– Здесь, в этой сумке.
Они присели на траву. Лена достала из сумки верхнюю тетрадь:
– Это одна из твоих ранних. Здесь записана история основания села Подберёзкина. Я помню её хорошо. Пришли на это место беглые странники – мужчина и женщина. Немало проступков разных в жизни совершили. Остановились здесь, поставили на берегу реки, где выбивался родник, часовню. Построили хижину, перед ней посадили берёзки и стали жить, молясь о спасении своих душ. Со временем к ним стали приходить другие люди, селиться здесь. Построили церковь. Так и пошло село Подберёзкино. Сюда ещё может вернуться жизнь.
– Вернуться? Откуда?
– А из твоих сочинений. Я перечитала всё, написанное тобой. В твоих рассказах и повестях есть подробные описания и нашего села, и нашей улицы, и этой церкви Ильи Пророка. Сохранён язык жителей Подберёзкина – это главное. И люди Подберёзкина живы. Мы можем остаться здесь, попробовать восстановить эту церковь, от неё начнётся возрождение села. Возможно, со временем вернутся на родину молодые люди, уехавшие в города. Мы сможем оправдать нашу жизнь. Я тоже ощущаю вину за то, что когда-то покинула родину, соблазнившись красивой сказочной жизнью, а из неё ничего не получилось, кроме горечи и разочарования. Не смогла вынести переезда в город и моя мама… Давай попробуем начать всё сначала. Очистим помещение церкви от мусора и вырвем сорняк вокруг неё. Построим хижину на первый случай, потом осилим избу. На месте села можно ещё отыскать целые брёвна и доски… Ведь в этой церкви венчались наши родители, наши предки. Здесь в купели крестили и нас. Мне сейчас кажется, что я нашла выход из лабиринта, в котором плутала полжизни.
– Лабиринт… – рассеянно повторил Виктор. – Это было наше с Антоном кодовое слово, которое уничтожало программу всего проекта. А слово «Ариадна» было кодом к доступу в базу всех данных.
Лена непонимающе посмотрела на Виктора. Он достал из кармана джинсовой куртки пластиковую карточку с надписью «Клио».
– Что это? – спросила заинтересованно Лена.
– Билет до Гавгамел.
Виктор подошёл к обрыву, под которым протекала речка Ветла, и бросил в воду пластиковую карточку.
– У меня тоже такое ощущение, будто я выбрался наконец из запутанного лабиринта.
– Ты знаешь, мне пришла в голову идея, – отвлекала его от мрачных мыслей Лена. – Было бы здорово издать твои произведения. Они заинтересуют читателей. Вот увидишь.
– Да, я подписал контракт с зарубежным издательством. Роберт оказался настоящим издателем из Англии.
– Какой такой Роберт? – спросила спокойно Лена.
– Случайно познакомились. Он заинтересовался моими публикациями по древней истории. Весь гонорар я обязательно вложу в восстановление этой церкви.
Они вошли внутрь покинутой церкви. Повсюду на разбитом полу валялись осколки камней, кирпичей, стекла, куски обвалившейся штукатурки. Сквозь этот мусор проросли кусты лебеды. Под куполом слышалось гулкое воркованье голубей.
Вдруг вверху, под куполом, вспыхнуло малиновое пламя от закатных лучей солнца и всё вокруг окрасилось в розовые сияющие тона. На стене, там, где когда-то располагался алтарь, проявились на свету умиротворённые лики святых. Виктор и Лена замерли.
Им показалось, что снаружи зазвучал тихий колокольный перезвон – благовест.
