– Вы не знаете, где здесь «Клио»?
Старик непонимающе пожал плечами.
На противоположном берегу проехал, прозвенев, зелёный трамвай. От огромной светло-коричневой палатки, устроенной на воде у берега, отошла лодка. Она легко скользила по рябой, переливающейся жёлтыми бликами поверхности. Чем-то она привлекла внимание Виктора. Он присмотрелся к ней и увидел на борту надпись «Клио».
Виктор не поверил своим глазам: совпадение? Он взглянул на часы. Без пяти минут девятнадцать. Вошёл в кафе на берегу пруда, сел за крайний столик, достал из кармана карточку с названием «Клио», повертел её в руках. К нему подошёл официант, взял карточку, мельком взглянул на Виктора:
– Вам сюда, – кивнул он направо, где был вход в соседнее помещение.
Виктор задумался на минуту: может, уйти отсюда и вернуться в Подберёзкино? Официант понял его нерешительность по-своему:
– Не беспокойтесь, по вашей карточке заказ полностью оплачен.
В небольшой полутёмной комнате стоял единственный столик, на котором горела свеча и поблёскивали два хрустальных фужера, наполненные доверху красным вином. За столиком сидел мужчина средних лет в отутюженном фраке, в белоснежной сорочке, увенчанной у шеи чёрной шёлковой бабочкой. При виде Виктора он привстал:
– Вадим, – он кивнул на кресло напротив. – Присаживайтесь. Я провожу вас на место. Но сначала по глотку вина?
Они вышли из палатки и свернули в Большой Харитоньевский переулок. На углу их ждала машина – тёмно-синий мерседес. Виктор обратил внимание на номер: ВЧ 41-24. Именно он был указан на пластиковой карточке.
– Нам сюда, – Вадим открыл правую переднюю дверцу перед Виктором. – Прошу!
«Во что я ввязываюсь? Может, остановиться? – размышлял лихорадочно Виктор. – Но тогда я ничего о себе не узнаю. Нет, надо дойти до конца».
Автомобиль вывернул на кольцевую. С Черногрязской улицы свернул на Басманную.
Едем за город? Виктор решил ничего не спрашивать у Вадима, не желая попасть впросак и всё испортить. Тот тоже отмалчивался. В боковое зеркало Виктор заметил, что за ними следует форд чёрного цвета.
Через час они подъехали к отдельному трёхэтажному особняку, высившемуся за бетонной стеной, которая была прикрыта с внешней стороны густыми зарослями сирени.
Охранник распахнул перед ними ворота, и они пошли по песчаной дорожке среди липовой аллеи к краснокирпичному особняку. Поднялись по мраморным ступенькам парадного входа и оказались в просторном холле со стенами, окрашенными в мягкие терракотовые тона. Там их встречали, выстроившись в шеренгу, внутренние охранники, прислуга, повара.
– Это ваш хозяин – Виктор Сергеевич Веткин. – Вадим оглядел присутствующих. – Быть предельно внимательными и предупредительными.
«Он знает моё полное имя, – озадачился вновь Виктор. – Откуда?»
Вадим провёл его по всем этажам, показал бегло комнаты: гостиную, просторный холл с камином, зал для официальных приёмов, рабочий кабинет, стены которого были увешаны старинным оружием – кинжалами, мечами, шпагами, саблями, пиками, боевыми топорами, шлемом, кольчугой… За рабочим кабинетом располагались три спальни, обставленные в разных стилях. Далее шли спортзал для игры в теннис, бильярдная, бассейн с подогревом, видеозал, библиотека…
С третьего этажа по деревянным ступенькам они поднялись на просторную верхнюю мансарду, стилизованную под дворянскую гостиную, с ампирными креслами, массивным зеркалом с изображением крылатых ангелов наверху, бронзовыми подсвечниками в стенных нишах. В центре комнаты был установлен большой телескоп, выходящий верхним краем на крышу.
– Там вечность, – Вадим задумчиво поднял глаза к потолку. – Можете прикоснуться. Пока всё. Остальное осмотрите сами. Есть особые пожелания? Тогда я прощаюсь с вами. До одиннадцати вечера. Имейте в виду: встреча с ним в полночь.
«С дьяволом?» – едва не вырвалось у Виктора, но он сдержался.
Было время, чтобы просмотреть записную книжку внимательнее.
Записки Виктора Веткина
Я не хотел быть плохим. Я был плохим помимо своей воли. Может, гены прадеда Михаила передались по наследству?
Как-то бабка рассказала историю его похождений.
Михаил был легендарной личностью – «отчаянный разбойник», по словам бабки. Грабил богатых и раздавал отнятое добро беднякам. Ещё в утробе матери находился, а голос его уже был слышан в избе. Жил у мачехи, рос без особого присмотра, воспитывался в вольном духе. А как подрос, стал ездить на заработки в Свияжск, косить луга. Голос имел зычный, за восемь вёрст до соседнего села доносился. Потом с Михаилом случилась тёмная, так и не выясненная история – убил человека. Стал скрываться от властей, подался в разбойники. Долго не могли его поймать. Устроили засаду в доме, где жила его жена Орина. Там он время от времени появлялся. Орина тихая была, смирная, упредить мужа не успела. Михаил силы был необыкновенной. Пять человек не могли с ним сладить. Как вошёл в сени – накинули на него вожжи, подвесили к потолку. Лишившись опоры, он не мог долго сопротивляться. Так и повязали. Плохо жизнь кончил. Утопили его в речке Кубне у деревни Репьёвка.
Скорее всего, прадед в моём поведении не был виновен. Но что тогда заставляло меня совершать разные пакости? Как хочется забыть о них, представить, что это происходило не со мной, а с другим плохим мальчишкой!
Это не я, а другой мальчик вместе с приятелями забрасывает на середину пруда беспомощного пушистого котёнка и кидает в него камни и палки. А я прыгаю в грязный илистый пруд и спасаю бедного котёнка.
Я бесстрашно заступаюсь за майского жука, которого мучают старшие ребята и собираются бросить в костёр. Вырываю его из их рук, выпускаю, и он благодарно шуршит мне крылышками.
Я не хихикаю вместе со всеми над неуклюжестью полноватого Мишки Сажина и не прогоняю его с футбольного поля. В воротах-то он неплохо стоял.
Я не разоряю сорочье гнездо в саду.
Девчонка, безумно нравившаяся мальчику, протянула ему на глазах у приятелей букетик колокольчиков. Боясь насмешек приятелей, он швырнёт цветы в грязь и сделает вид, что не заметил слезинок в красивых глазах девочки и задрожавших вдруг её пальчиков…
Это был не я…
Это был я.
А как я отомстил своему врагу в детстве Вовке Кругину… Я смог подделать почерк приехавшей из города белокурой красавицы Светки, по которой сохли все подростки нашего села. От её имени написал записку и подбросил в окно Кругу. Светка дружила с моей двоюродной сестрой и иногда бывала у нас. Тайком я достал из её сумочки духи и для убедительности надушил ими написанную мной записку почерком Светки. В записке городская красавица приглашала симпатичного Вовочку на тайное свидание в дальний переулок. Такую же записку я подбросил Вовкиному конкуренту Пашке Бледнову. В ней указывалось то же время и то же место… От таких приглашений не отказываются. На другой день они появились на улице с синяками и ссадинами. Нет, меня они не смогли вычислить. Внешне я был тихоней и, как я сейчас понимаю, обладал кое-какими актёрскими способностями. «В тихом омуте черти водятся» – эта бабкина фраза про меня.
