Поначалу были размытые фотографии столбов, людей, гор какой-то бездомной собаки. Майкл сразу понял, что их сделала Моника. Она всегда любила фотографии, но создавать качественные снимки ей никогда не удавалось. Дальше он увидел Монику, которая обнимала Джона. Их улыбающиеся лица словно смеялись над Майклом. Вслед за этой фотографией пошли снимки Моники. Мусорное ведро, какой то маленький мальчик, горы, пальцы рук, черное пятно, телефон, игрушечная машина на дороге. Майкл как одержимый перелистывал этот хлам от Моники. Когда-то они вдвоем могли долго сидеть и обсуждать каждый такой глупый снимок. При этом Майкл всегда находил какой-то смысл в каждом кадре. Но сейчас он был один. Наконец, он добрался до какого-то видео.
Майкл понял, что Моника забыла выключить фотокамеру, и когда клала ее на стол, случайно нажала кнопку записи.
Комната была пустой. Она была прекрасно знакома Майклу и находилась на втором этаже гостевого дома. Он сам красил стены в этой комнате. Вошла Моника и легла на постель, ее глаза были полны слез. Она тихо плакала. Схватив какую-то футболку, она прислонила ее к лицу и зарылась в ней. Пока в комнату не вошел Джон.
– Моника, ты опять плачешь, – его голос был нежен. Он сел рядом с ней. Убрав с ее лица белую футболку, он посмотрел ей в глаза.
– Солнце, что случилось?
– Джон, мы зря приехали сюда. Давай уедем назад, в Канаду.
– Ты же знаешь, мы не можем. Я давно не видел своих родителей.
– Если бы ты знал, как мне плохо. Все, что я вижу в это чертовой стране. Все… все напоминает мне о Майкле. Даже этот бродяга с топором. Я увидела краем глаза его в машине «скорой помощи». Я подумала, что это Майкл.
– Моника. Он оставил и тебя, и Олис. Тебе лучше перестать думать о нем, давно пора забыть его.
– Я не забуду его никогда. И ты это знаешь. Мой, наш сын, он все больше становится на него похож. Когда я смотрю на него, я вижу Майкла. Когда я обнимаю его, у меня возникает ощущение, что я обнимаю Майкла. Запах его вещей точно такой же, как у Майкла. Каждый раз я думаю о нем.
– Его нет. Забудь о нем.
– Он звонил мне, – тихо сказала Моника.
– Что? Когда? – с удивлением спросил Джон. – Почему ты молчала?
Но Моника не успела ответить – приоткрылась дверь, и в комнату вошел ребенок лет трех. Его волосы торчали в разные стороны, он был одет в клетчатую ночную пижаму. Мальчик подошел к Монике и обнял ее.
– Мамочка, я не могу уснуть, – сонно сказал он.
– Майкл, – Моника обратилась к ребенку, – почему тебе не спится? – ее голос был полон заботы и любви.
– Я боюсь, что тот злой дядя вернется.
– Он никогда не вернется. Полиция его забрала. Джон и дедушка Сэм со своим другом защитят тебя. Не стоит волноваться, ты же взрослый и сильный.
Ребенок вновь прислонился к Монике. В какой-то момент он привстал и уткнулся в волосы Моники. Майкл тоже любил делать так, ее волосы пахли персиком, она всегда мыла голову шампунем с ароматом этого фрукта. Майкл хорошо помнил этот запах.
– Джон, смотри что он делает, – сказала Моника. – Знаешь, кто так любил делать? – ее глаза вновь стали мокрыми.
– Да, его отец, – Джон взял ребенка и, обняв его, произнес, – Майкл, тебе пора спать. Мамочка устала. Идем, я прочту тебе сказку.
Они направились к выходу. И Джон заметил, что камера включена.
– Моника, ты не отключила фотоаппарат. Я отключу. Он нам завтра пригодиться.
Джон подошел и, нагнувшись, отключил фотоаппарат. На экране ноутбука застыл последний кадр. Ребенок, маленький Майкл, сидел на руках Джона. Одной рукой он обнимал его, а второй держался за свое ухо. Его сонные карие глаза смотрели сквозь монитор на Майкла.
Майкл не сразу осознал, что у него есть сын.
Если бы не Алекс, Майкл давно сломался бы. Он выслушал Майкла и пообещал ему помочь. Выезд из страны Майклу был запрещен, но Алекс мог решить эту проблему. Стоило лишь подождать шесть-семь месяцев. Новые документы готовились, а пока Майклу необходимо было присматривать за бизнесом Алекса в Нью-Йорке, магазином мужских костюмов на Манхеттене.
Магазин был расположен неподалеку от Собора святого Патрика, на первом этаже небоскреба на Мэдисон-авеню. Его большие стеклянные витрины выходили на оживленную улицу. Клиентов всегда большое количество, поэтому Майклу не выдавалось свободного времени, чтобы расслабится. Да он и рад был полностью погрузиться в работу. Дабы его мысли не вернулись к сладким воспоминаниям. Он изменился. Теперь он надевал только строгие костюмы. Короткая стрижка сменилась на аккуратную шевелюру, уложенную на бок. По его внешнему виду можно было сказать, что это успешный молодой человек. Ничего не говорило в нем о разбитом сердце и тяжелых обстоятельствах, которые ему пришлось пережить за последние несколько лет. Он разбирал новую коллекцию костюмов, определяя где какой повесить. Держа в руках костюм от Дэвида Хача, смотрел на витрину.
– Элис. Необходимо повесить этот костюм на манекен. Витрину всю заменить и передать в сток на Нью-Джерси, – внезапно он прервался. Он молча подошел к витрине и стал внимательно смотреть на улицу.
По противоположной стороне медленно шел Джон. Он никуда не спешил, и в его руках был кофе. Он был как всегда неотразим. Дорогой костюм, часы, ремень и очки говорили о его статусе. Майкл сорвался со своего места подобно спринтеру. Он открыл дверь и побежал в сторону своего бывшего лучшего друга. Чуть не угодив под колеса какого-то таксиста, он со всей силой бросился на Джона. Кофе улетело в сторону, в то время как Джон с силой ударился о витрину книжного магазина. Он успел сгруппироваться и не поранился. Он удивился, увидев перед собой Майкла с поднятыми кулаками, на лице которого читалась безумная злоба. Его правый кулак с силой опустился на лицо Джона. Потеряв равновесие, он упал на спину.
– Вставай! – крикнул Майкл.
– Вот подонок! – Джон резко встал и, подняв Майкла за талию, ударил о припаркованную машину. Стекла полетели в разные стороны. Сигнализация гудела на всю улицу, в то время как Джон наносил все больше и больше коротких ударов в корпус Майкла. В какой-то момент он остановился, и теперь уже Майкл ответил ему тем же. Они упали на дорогу и продолжили избивать друг друга. В их схватке не было победителя. Они наносили равные по силе удары. Все больше людей собиралось вокруг них. Злоба Майкла зашкаливала. Ненависть Джона к Майклу была тоже запредельной. Порванный пиджак Джона валялся на дороге, его белая рубашка была испачкана собственной кровью. Джон лежал на спине, а Майкл сидел на нем и наносил удары. Окрававленые кулаки то и дело опускались на Джона. Прикрывшись руками, Джон пытался увернуться. Но Майкл был намного сильнее. С каждым разом его удар был увесистее, в то время как Джон становился слабее. Он продолжал избивать Джона, когда внезапно кто-то потянул его за плечо и стал бить сумкой по голове. Майкл с силой оттолкнул кого-то и увидел Монику. Она кричала:
