Подавив меня слегка своим тяжелым взглядом, Белый отвернулся к окну и долго смотрел во двор на клумбы с жухлыми цветочками. Затем он сурово нахмурил брови и, не глядя на меня, изрек:
– Очень, очень жаль… Думал я, что на старости лет бог послал мне хорошую сторожевую собаку – умную, умелую и преданную… Ан нет – волком оказался. Все в лес смотрит, сколь ни корми, и даже за руку готов в любую минуту цапнуть – за ту самую руку, что кормит и лелеет… Ладно, хер с тобой, малыш. Но – пожалеешь. Ой, пожалеешь! Да поздно будет… Два дня тебе – чтобы духа твоего в городе не было. Попадешься через два дня кому из братвы – не обижайся. Насчет возможностей твоих все в курсе, так что не обольщайся, драться с тобой никто не будет. Просто пристрелят на месте, и всех делов. Усек?
– Гхм… Кхм… Да, да, конечно, усек, – кивнул я со смиренным видом и опустил глаза, чтобы не выдать нечаянной радости – не думал, что так легко отделаюсь. – Через два дня уеду. Жаль, конечно, – очень мне понравилось под вашим руководством работать… Но что поделаешь, если уж так вышло? Вы тоже меня поймите…
– Угу, хорошо, – продолжил Белый, – я тебя прекрасно понимаю. Не забудь еще, что, если где проколешься – не стоит болтать лишнего. Усек?
– Да усек, усек, – подтвердил я, – не извольте беспокоиться!
– И последнее, – Белый отвернулся от окна и уставился на меня немигающим взором. – Ты ведь можешь и сегодня вечером уехать, не так ли? Я для чего тебе два дня даю, а?
– Хм… Ну, может, из соображений гуманности, – я слегка насторожился, почуяв какой-то подвох. – Может… Может, жаль вам меня стало?
– О! Верно мыслишь, малыш! – Белый ухмыльнулся и поднял указательный палец правой руки вверх, как бы призывая ко вниманию. – Жаль мне тебя, очень жаль! А потому и не тороплю. Два дня я тебе даю, чтобы ты нашел тридцать штук баксов. Столько ты нам должен. Усек?
Я не помню, когда в последний раз разевал рот от удивления. В моей прежней работе такой неожиданный поворот – это страшная ошибка в расчетах, которая, как правило, влечет за собой смерть или срыв боевой задачи. Вот это ты, бригадир, отчудил! Нет, я знал, что Белый склонен к театральным жестам, знал прекрасно – имел возможность убедиться в этом на практике… Но не настолько же, черт его побери!
– Ага… Ага… Тридцать штук, значит, – уточнил я, закрыв рот после почти полминутной паузы и слегка овладев собой. – Поиздержались, значит, на меня. Так, так… Хачапуряна я вам под «крышу» пристроил. Примака «поставить» помог. Жизнь и здоровье ваши охранял на «сходняках»… Что – не отработал? Не эквивалентно, а?
– Не-а! – Белый грустно покачал головой. – Это была обкатка, сынок. Просто обкатка – проба. Ты ее не прошел, забраковали. Какие могут быть счеты? А лишнего с тебя не требую – все по затратам. 15 штук за реабилитацию – сам знаешь; пять – за лечение Дрозда и 10 – компенсация ему же за моральный ущерб… Не хочешь – иди, падай на колени, извиняйся.
– Ну и где ж я, по-вашему, за двое суток могу достать тридцать штук баксов? – Я изобразил горькое отчаяние, но в меру, памятуя о тонкой проницательности бригадира. – Это ж фантастика! 150 «лимонов» деревянными – грубо. Только грабеж или кража… Кого мне ограбить? Хоть наводку дайте!
– Ни на водку, ни на вино не дам, – серьезно пошутил Белый. – Крутись сам как хочешь. Попадешься – сам и ответишь. Не дай боже, меня приплетешь – тут тебе и хана! Усек?
– Да усек я, усек! – подтвердил я. – До СИЗО не доживу, в ИВС и похоронят! Ага?
– Да, так, – бригадир недовольно крякнул. – Не ерничай, умник. Не вздумай срулить, не вертанув должок. Хотя можешь попытаться, – бригадир ухмыльнулся, – только я тебе гарантирую – уехать тебе не дадут. Это железно. Усек?
– Что, прямо в поезде похоронят? – Я придурковато округлил глаза и скорчил идиотскую рожку. – У вас и в МПС «быки» работают?
Бригадир сделал медленный выдох, надув щеки и угрожающе сморщив лоб. Стоп, стоп – больно игриво для отчаявшегося парня, загнанного в угол.
– Да нет, нет – я все понял, Михалыч, – поспешил я принять виновато-покорный вид. – Вот только одного не могу в толк взять: ну где мне достать эти тридцать штук баксов?! Нормальному трудяге за такие бабки надо вкалывать минимум десять лет! И то – если он ни жрать…
– Ты не трудяга! – резко оборвал меня Белый. – Ты волк… Где хочешь, там и возьми – твои дела. И учти: если что – бригада за тебя не подпишется, ты теперь один. Все – давай, топай. Я жду тебя через двое суток в то же время…
Давненько я не пребывал во власти такого зыбкого, неопределенного – я бы сказал – двойственного состояния. С одной стороны, меня чрезвычайно радовала неожиданно подвернувшаяся возможность одним махом избавиться от бдительной опеки Белого и приступить наконец к осуществлению второго этапа плана, возлелеянного на тюремной шконке. Чего, казалось бы, проще! Вспороть шов жилетки, достать тридцать штук баксов – мизер по сравнению со всей суммой – и вручить с покаянным видом бригадиру. А потом отвалить куда-нибудь во Владикавказ или Моздок: поближе к границе и подальше от цепких глаз русских ментов. Стиль работы ментов кавказских в настоящий момент меня вполне устраивал: в большей степени интересуются своим толстым карманом, нежели проверкой подозрительных личностей, которые при попытке их задержать – вот сволочи! – зачастую оказывают серьезное сопротивление. Там, у границы, гораздо больше шансов подобрать компактный отряд мастеров на все руки и ноги, качественно экипировать его и устроить перевалочную базу где-нибудь в горах, куда никто не сунется без достаточных для того оснований…
С другой стороны, меня весьма тревожили житейский опыт и проницательность бригадира… Откуда дровишки?! Срубить по-быстрому тридцать штук баксов на чужой «земле» – это вам не с крыши писать! Обязательно начнутся лишние вопросы, после которых могут возникнуть непредсказуемые последствия.
Инсценировать ограбление какого-либо банка весьма проблематично: можно сдуру схлопотать пулю или вообще угодить в лапы правоохранительных органов. Ни то ни другое в мои планы не входило: не за этим бежал из СИЗО! Обменные пункты в Зеленогорске расположены в банках – для удобства. Тоже отпадает. Чтобы инсценировать ограбление кого-нибудь из «новых», нужна хорошая наводка. Есть такие ребята, которые только и ждут, чтобы их кто-нибудь грабанул по мелочи и тем самым предоставил великолепную возможность списать на ограбление значительную сумму, либо просаженную в карты, либо промотанную каким-нибудь иным неправедным путем, – это один из самых удобных способов реабилитироваться перед «братвой» или коллегами по «черному» бизнесу. А есть ребята, которые обладают информацией о тех, кто жаждет этого самого ограбления. Увы, с такими ребятами я незнаком… Вовка Кротовский – тот да, тот наверняка что-то в этом духе знает. Однако старый друг – скотина этакая – категорически не пожелал впрягаться в это дело. Пока мы ехали от бригадира в город, я всячески пытался склонить его к содействию, однако попытки эти потерпели фиаско.
– Наводку не дам… Тачку тоже не дам – не дай бог, Белый узнает – изнасилует… И бинокль не дам. Короче, ничего не дам… Извини, братишка, но если ты попадешься, очень скоро выяснится, что я тебе помогал… – так ответил Кротовский на мои домогательства и резко помрачнел, опасаясь, видимо, что я с горя закачу истерику. Я его прекрасно понял и настаивать не стал: он и так мне здорово помог, а я все это похерил одним махом. Ввязавшись в это сомнительное предприятие, Вовка имел реальный шанс заполучить очень серьезные неприятности. А у него семья, положение, хата и так далее… Хотя, в принципе, мог бы и рискнуть по старой дружбе. Ну да ничего – черт с ним, переживем как-нибудь.
