– Если бы не вы, Планк в два счета упрятал бы меня за решетку. Кстати, кто он такой? По-моему, какой-то ученый.
– Да, сэр.
– И кажется, высокого полета.
– Без сомнения, сэр. Недавно вернулся из экспедиции в Бразилию. Этот дом унаследовал после смерти крестного отца. Разводит коккер-спаниелей, страдает от малярии, ест только обезжиренный белковый хлеб.
– Вы, кажется, выведали всю подноготную.
– Я навел справки в почтовом отделении, сэр. Старушка за прилавком оказалась весьма информированной особой. Я также узнал, что майор Планк большой поклонник футбола-регби, и он надеется создать в Хокли высокопрофессиональную команду.
– Да, он мне говорил. Кстати, Дживс, вы, случайно, не пропфорвард?
– Нет, сэр. Честно говоря, мне не известно, что этот термин означает.
– Мне тоже, за исключением того, что без этого типа ни одна футбольная команда не может одолеть противника, сколько ни старается. Как я понимаю, Планк днем с огнем его ищет, но, видно, тоже втуне. Очень грустно, как подумаешь. Куча денег, стада коккер-спаниелей, тонны обезжиренного белкового хлеба – и ни одного пропфорварда. Такова жизнь.
– Совершенно верно, сэр.
Я сел за руль и пригласил Дживса занять место в автомобиле.
– Хотя я совсем забыл, у вас же Стиффин автомобиль. Ну, тогда в путь. Чем скорее я передам кикимору на попечение Стиффи, тем лучше.
Нет, Дживс не покачал головой, потому что он никогда не качает головой, но предостерегающе поднял юго-восточный кончик брови.
– Прошу прощения, сэр, но позволю себе высказать предположение, что более целесообразно было бы, если бы означенный предмет вернул мисс Бинг я. Едва ли благоразумно будет с вашей стороны появиться в Тотли-Тауэрсе, имея при себе вышеупомянутую вещь. Вам может повстречаться его сиятельство… прошу прощения – мистер Спод.
Я оторопел:
– Неужели вы допускаете мысль, что он захочет меня обыскать?
– Полагаю, что это весьма вероятно, сэр. Судя по разговору, который я случайно слышал, мистер Спод ни перед чем не остановится. Если вы доверите мне упомянутый предмет, я позабочусь, чтобы мисс Бинг при первой же возможности возвратила его в коллекцию.
Я долго не раздумывал. Честно говоря, меня только порадовала возможность сбыть с рук ненавистную кикимору.
– Ладно, будь по-вашему. Вот, берите. Хотя, мне кажется, вы несправедливы к Споду.
– Боюсь, что нет, сэр.
И провалиться мне на этом месте, если он не оказался прав. Едва я въехал во двор, как некое плотное тело застило мне горизонт. Передо мной высился Спод. Он был как две капли воды похож на главного инспектора Уитерспуна, явившегося, чтобы накрыть вора с поличным.
– Вустер! – рявкнул он.
– Я слушаю, – сказал я.
– А ну выходите. Хочу обыскать ваш автомобиль.
Глава 12
Как я был благодарен Дживсу за его предусмотрительность! Я говорю о его сверхъестественном даре заглядывать в будущее и, исходя из увиденного, строить планы. Не распознай он вовремя грозящей мне опасности, я бы сейчас угодил как кур в ощип. А теперь я мог позволить себе держаться уверенно и небрежно. Как тот парень – Дживс как-то мне рассказывал, – который был так хорошо вооружен своей честностью, что любые угрозы были для него как слону дробина. Будь Спод пониже фута на три и не так широк в плечах, я бы, наверное, язвительно рассмеялся ему в лицо и даже, возможно, махнул у него перед носом моим батистовым носовым платком.
Итак, Спод вперил в меня пронизывающий взгляд, не подозревая, что еще солнце не успеет сесть, как он поймет, какого дурака свалял.
– Вашу комнату я уже обыскал.
– Правда? Весьма любопытно. Должно быть, что-то потеряли, а?
– Вам известно, что я искал. Янтарную статуэтку, про которую вы сказали, что ваш дядя был бы рад иметь такую.
– Ах это! Насколько я знаю, она находится в комнате, где хранится коллекция.
– Откуда вам это известно?
– Из хорошо информированного источника.
– Ну так теперь ее там нет. Кто-то украл.
– Надо же!
– Когда я говорю «кто-то», я имею в виду подлого, трусливого воришку по имени Вустер. В вашей спальне статуэтки нет, и если ее нет в автомобиле, значит, она у вас при себе. А ну-ка выверните карманы.
Я выполнил его требование, в основном под влиянием того бесспорного обстоятельства, что Спод был огромен. Будь на его месте карлик, не дождался бы он от меня такой покладистости. Когда я выложил содержимое моих карманов, он разочарованно фыркнул, будто я обманул его ожидания, и, нырнув в машину, принялся открывать все ящички и заглядывать под сиденья. Стиффи, как раз проходившая мимо, удивленно уставилась на обширное сподовское седалище.
– Что здесь происходит? – спросила она. На этот раз я действительно издевательски расхохотался. По-моему, весьма к месту.
– Помнишь, за обедом на столе стояла черная кикимора? Она, оказывается, пропала, и Спод вбил себе в голову нелепую мысль, что это я ее украл и держу… как это… в заточении, нет, скорее не в заточении, а… в заключении. Держу в заключении.
– Нет, правда?
– Он сам мне сказал.
– Вот осел!
Спод выпрямился, красный как рак. Я злорадно отметил про себя, что, заглядывая под сиденья, он испачкал нос машинным маслом. Он холодно взглянул на Стиффи:
– Ты, кажется, назвала меня ослом?
– Естественно. Мои гувернантки с пеленок мне внушали, что надо говорить правду. Обвинить Берти в воровстве – какая глупость!
– Вот и я говорю – глупость, – поддакнул я. – Даже, я бы сказал, чушь.
– Статуэтка на месте, в комнате, где хранится коллекция.
– Ее там нет.
– Кто сказал?
– Я говорю.
– А я говорю, она там. Иди посмотри, если мне не веришь. Бартоломью, а ну, прекрати немедленно, скотина! – вдруг закричала Стиффи, круто переменив тему нашей беседы, и сломя голову бросилась к своему любимцу, который, кажется, подцепил какую-то падаль и вовсю играл с нею. Ход Стиффиных мыслей был ясен. Даже когда скотч-терьер безупречно чист, от него пахнет отнюдь не фиалками. А если к этому природному благоуханию добавить аромат, например, дохлой крысы или чего-то подобного, получится букет, чересчур пикантный для человеческих ноздрей. Последовала короткая перепалка, и Бартоломью, который, само собой, бранился последними словами, был отбуксирован в направлении ванной комнаты.
Минуту-другую спустя вновь появился Спод. Спеси у него явно поубавилось.
– Кажется, я несправедливо обошелся с вами, Вустер, – сказал он так кротко, что я был просто поражен.
