Почти выбившись из сил, дядя Серёжа крепко прижал к голове любимую кепку, чтобы ненароком не свалилась, пригнулся и побежал к выходу. Одной рукой он нащупывал дорогу, а другой то ли от кого-то отмахивался, то ли хватался за воздух в попытках устоять на ногах. Неведомо как в судорожно сжатых пальцах оказался обрывок странички – видимо, выпал из какой-нибудь летающей книги. «Кто к нам с мечом придёт, тот…» – гласила оборванная фраза. Впрочем, её Белходревт прочитать не успел, а просто машинально сунул скомканный листок в карман штанов.
– Сигатис-раква-огус! Вимбатим-супра-тогус! Обман и воровство не допущу, я этот дом и книгу защищу! А коль рискнёшь нарушить мой запрет, то не увидишь больше ты рассвет! – раздался вслед убегающему громовой бас, произносящий то ли угрозу, то ли пророчество.
Примерно в это же самое время в деревне Тихани села в кровати Маша, перед самым пробуждением увидевшая странный сон про домового и какого-то колдуна. Однако проснулась она не из-за сна и не сама по себе, а от какого-то странного звука, доносившегося с крыши. Со второго этажа Маше было хорошо слышно, что происходит наверху. Сначала кто-то затопал, потом раздался чей-то вопль, и наконец заверещала сирена. Маша испугалась. Может, в дом залезли воры? Случилось ещё что-то страшное? И скорая помощь вместе с полицией уже въехали во двор?
Она вскочила с кровати и подбежала к окну, чуть не приседая от ужаса, – с крыши донёсся новый, ещё более страшный звук, какой-то скрежет, словно неведомый монстр сдирал когтями черепицу. После этого нечто, похожее на мешок с мукой, шмякнулось об землю. Маша осторожно отодвинула занавеску, выглянула в окно и увидела валяющуюся на земле Нюську, вокруг которой вились, истошно крича, птицы.
«Р-ня! Р-ня! Р-ня!» – огрызалась кошка.
– Кыш отсюда! – Маша распахнула окно и замахала руками. – Кыш от моей прынцессы!
Маша в одну секунду сбежала вниз, вылезла через окно во двор и подхватила Нюсю на руки. Во двор вышла бабушка.
– Ах ты, вредина, ты зачем скворцов гоняешь, а? Я все твои проделки видела, не думай! У них же на крыше гнёздышко, а там – птенчики малые. Ты зачем на крышу охотиться полезла? Тебе что, еды мало, звериная твоя душа?
«М-р-ры! – недовольно буркнула Нюся. – Еды мне, ясный день, всегда мало. Уже и погонять никого нельзя? Между прочим, я кошка охотничьей породы! И нечего обзываться!»
– Бабуль, я сирену слышала, кажется. Сюда, наверное, пожарники прямо с полицией едут!
– Нет, доця, это скворцы-пересмешники сирену имитировали, чтобы нашу зверюгу подлую испугать. Да вот испугаешь её, как же. Эту заразу ничем не проймёшь.
У Нюськи не укладывалось в голове, почему и, главное, за что её так ругает бабушка. «М-р-ры! Каких-то скворцов ей жалко. А вот меня и не пожалеет никто, даром что ли я уже целый час здесь маюсь голодная!»
Маша с бабушкой отправились на кухню, сон у обеих пропал окончательно. Дедушка как раз заваривал там зелёный чай, а дядя Витя пытался читать вслух венгерскую газету:
– Мадьярош непотварош иген шараш гере. Тьфу, ну и язык противный! И главное, ни слова не понятно…
Дедушка с чайником в руках подошёл к столу и задумчиво произнёс:
– А я бы уже съел чего-нибудь диетического, рыбки, например. А то всё мясо да мясо, эта вот.
– А пошли-ка мы, Николаич, на рыбалку, – предложил дядя Витя. – Я в чулане удочки видел.
– Только вам придётся и меня взять, – вмешалась Маша. – Здесь нельзя так просто на рыбалку идти. Нужно сначала лицензии купить.
– Вот тебе и рай! – всплеснул руками дед. – Так и знал, что тут явно есть подвох!
После завтрака Маша повела дедушку и дядю Витю в рыбацкую лавку за лицензиями. Та размещалась в обычном венгерском доме, только вывеска да выставленные во дворе надувные лодки говорили о том, что это не просто дом, а целая рыбацкая лавка. Но в Венгрии рыбалка – очень серьёзное дело. Чтобы продали лицензию, необходимо предъявить паспорт, водительские права или ещё какое-нибудь удостоверение.
Маша позвонила в колокольчик у входа, и вся компания вошла внутрь.
– Подкеванок! – поздоровалась Маша.
– Подкеванок! – приветливо ответила ей женщина, стоявшая за прилавком.
Было видно, что они знают друг друга. Пока Маша договаривалась с продавщицей о лицензиях, дедушка и дядя Витя, не скрывая любопытства, рассматривали фотографии рыбацких трофеев, развешанные на стенах магазинчика.
– Ой, слушайте, – вспомнила Маша, – а черви вам нужны?
– А что, здесь и червей купить можно? – удивился дядя Витя.
– Конечно, можно. Это же Европа, – ответила Маша и обратилась к женщине за прилавком. – Кеерем, гилиста!
На прилавке тут же появилось несколько пластиковых коробочек с дырочками в крышках. Продавщица открыла их, демонстрируя товар. В каждой коробочке была насыпана земля, в которой копошились черви. Дядя Витя с подозрением рассматривал то одну, то другую, пока не вынес окончательный вердикт:
– Свежак! Это личинка крупной репейной моли. Я на таких червей ещё на Кубе с товарищем Фиделем рыбу ловил. Заверните две коробки!
Прыснув от смеха, продавщица завернула коробочки в кулёк.
После обеда дедушка и дядя Витя достали из чулана удочки и стали собираться на рыбалку. Скучающая Нюся лениво наблюдала за ними с лавки. «Мур! – размышляла она. – Вот сегодня посижу на диете, а завтра попрошу у Маши шкварочек. Какие же они всё-таки до неприличия вкусные!»
Вместе с папиными удочками и рыбацким сундучком дедушка вынул огромный красочный плакат с нарисованными животными, птицами и рыбами. Под каждым видом стояла цифра в форинтах с огромным количеством нулей.
– Это таблица штрафов, – пояснила Маша. – Но вы не бойтесь. К рыбе это относится только в период нереста.
– Вот, значится, как выходит, – покачал головой дедушка. – Надо нам у венгров учиться, как природу охранять.
