– Не знаю, как там Челентано у себя в Италиях, а мне новые одёжки очень даже жалко. Ещё запачкаю по дороге. Кстати, карпа не мешало бы в багажник спрятать, а то ваша вечно голодная Нюська покусится…
– Вывоз продуктов питания за пределы Европейского Союза запрещён, – послышался из-за забора голос Андраша. – А мы с Беатой попрощаться к вам зашли.
– Витёк, оставь карпа нашим друзьям, – протягивая Беате ключи от дома, предложила бабушка.
– А то ещё застрянем на границе – как контрабандисты какие.
Беата по-хозяйски взвесила в руке рыбу и заулыбалась. Дядя Витя завёл мотор Ласточки. Машина зашипела, зарычала, потом откашлялась и завелась. Андраш и Беата замахали на прощанье руками:
– Приезжайте к нам в следующем году!
Ласточка тронулась. За поворотом показался Балатон, сверкавший на солнце. В ясную погоду озёрная вода была неповторимого изумрудно-голубого цвета. Бабушка даже высунулась в окно, чтобы взглянуть на эту красоту ещё раз.
«Мр-ры! – рассердилась кошка, когда машина подпрыгнула на какой-то кочке. – Началось! То ли ещё будет, когда мы на наши дороги выедем».
Не прошло и пяти минут после отъезда гостей, как на опустевший двор осторожно прокрался грустный лисёнок. Это на запах шкварок пожаловала Гела. Она напряжённо понюхала воздух и грустно сказала:
– Пока, тётя Нюся! Я буду сюда прибегать за объедками, обещаю тебе!
Вдоль дороги продолжали мелькать дома с виноградниками. Вот осталась позади рыбацкая лавка, вот промелькнул супермаркет. Через полчаса Ласточка выехала на трассу М7 и полетела по направлению к венгерской государственной границе. Воцарившееся молчание прервал дед:
– Ничего, бабка, не раскисай. Хорошего понемногу.
– А давайте следующим летом ещё куда-нибудь махнём, – предложил дядя Витя.
Вдруг прямо возле лобового стекла с громким раскатистым криком пролетел огромный баклан. Дядя Витя резко крутанул руль вправо и нажал на тормоз. Ласточка встала у обочины. Бабушка схватилась за сердце. Нюська от толчка аж подпрыгнула, ударившись головой о клетку. Дедушка снял с переносицы запотевшие от испуга очки и начал протирать их футболкой. Открыв окно, он внимательно посмотрел в сторону улетевшего пернатого вредителя и сказал:
– Я знаю этого крылатого типа! Это он украл у нас на рыбалке колбасу!
– Вот грабитель! Чуть машина из-за него не перевернулась! – заорал дядя Витя.
«Мур! – Нюся почесала передней лапой ушибленный лоб. – Знакомый запах, и опять голова болит…»
Немного успокоившись, компания снова двинулась в путь. На выезде из Будапешта собралась пробка. Дядя Витя заглушил мотор, открыл дверцу и вылез на крышу Ласточки.
– Ого-го! – он ошеломлённо покачал головой.
– Что там, Витёк?
– Хорошо стоим! Такая пробка, что мы сегодня рискуем заночевать в чистом поле.
«Мур! – беспокойно заёрзала в клетке кошка. – Опять у нас незапланированные приключения с полным отсутствием еды!»
– Надо как-то прорываться, – неуверенно предложила бабушка. – Не хочу ночевать в чистом поле. У меня колени больные и кошка на руках.
Дядя Витя запрыгнул обратно в машину и закричал:
– Есть прорваться! Всем пристегнуть ремни!
Ласточка лихо вырулила на крайнюю правую полосу, предназначенную для полиции и пожарных. Дядя Витя выжал газ и помчался вперёд. Перепуганные бабушка с дедушкой притихли. Вскоре пробка закончилась, путь домой, казалось, был свободен. Но, разумеется, лишь казалось. Через пару минут с воем сирен Ласточку догнала венгерская полицейская машина.
– Айн, цвай, полицай! Приехали, – грустно заметил дедушка.
Дядя Витя снова притормозил у обочины. Из автомобиля вылезли два офицера и направились к нарушителям.
– Подкеванок! – поздоровались они.
– Здорово, служивые! – бодро ответил им дядя Витя.
Бабушка с дедушкой напряжённо молчали.
– Биттэ, аусвайс, – попросили офицеры.
Они надеялись, что хоть кто-то из путешественников говорит по-немецки и сможет предъявить документы.
– Нихт ферштейн, – дядя Витя отрицал возможность общения.
Полицейские переглянулись и жестами попросили выйти из машины. Дядя Витя пожал плечами, открыл дверь и выбрался наружу. При виде человека в трусах у полицейских вытянулись лица, они сконфуженно замахали руками, чтобы дядя Витя сел обратно.
– Ну, ребят, не хотите – как хотите, – развёл руками дядя Витя.
Один из полицейских вежливо открыл ему дверь, жестом предлагая садиться обратно и ехать дальше. У дедушки из-под кепки от напряжения стекали на виски и шею капли пота. И тут Нюся, решившая, что пришло время и ей внести свою лепту в диалог, громко завела: «МА-А-У! Р-НЯ! Р-НЯ! Р-НЯ!»
Шерсть у неё на загривке встала дыбом, хищный оскал обнажил торчавшие клыки, прижатые к голове уши сигнализировали о её полной боевой готовности. Бабушка с дедушкой виновато улыбались. Перепуганные полицейские захлопнули за дядей Витей дверь и крикнули:
– Ком, ком нах хаус!
С невозмутимым, как у разведчика, видом дядя Витя завёл мотор и рванул вперёд. Дедушка с облегчением промокнул носовым платком очередную струйку пота. Нюся покосилась на белую, как мел, бабушку и прекратила орать.
Вскоре компания благополучно миновала границу. Замелькали знакомые сельские пейзажи. Уже привыкшая к хорошим венгерским дорогам, Ласточка недовольно ревела, но упрямо шла вперёд. Дядя Витя давил на педаль газа так, что фуры разъезжались в сторону, освобождая Ласточке дорогу. Клетку трясло, поэтому Нюся постоянно клацала зубами. «Мы-мы-мры! – мечтала она. – Вот приеду на дачу и сразу к бабушке на кровать прыгну. Лапки вытяну и буду валяться. И поем».
