Этот цикл разбивается на отдельные этапы – время после выборов, середина цикла, новая избирательная кампания. Каждый из этих этапов цикла обладает собственным свойствами и открывает или закрывает определенные окна возможностей. Так, например, известный польский правозащитник и педагог Марек Новицкий рассказывал слушателям курса по правам человека в сентябре 2001 г. в пригороде Варшавы, что, если возглавляемый им Варшавский Хельсинский фонд хочет внести в Сейм Польши законопроект, направленный на защиту прав человека, содержание которого не пользуется популярностью у большинства польского населения, то такое внесение делается только следующий после выборов год или в год соседний. Только в это время депутаты, по мнению Марека Новицкого, способны принять нужный, но непопулярный в обществе закон. Но уже за год-два до следующих выборов они этот закон не примут, поэтому правозащитники в это время его и не будут пытаться вносить.
Наряду с этими, достаточно очевидными политическими ритмами, ряд исследователей выделяют политические циклы большей длительности, природа которых до конца пока не понятна. Так, например, в работах В.И. Пантина и В.В. Лапкина
[198], политическая история России рассматривается как циклический процесс, они выделяют волны политической модернизации, в процессе которых сменяются реформаторские и контрреформаторские фазы, причем каждая из них имеет свое важное для эволюции политической системы значение.
«I цикл: реформы (1801–1811) – переход к контрреформам (1811–1825) – контрреформы (1825–1855) – переход к реформам (1855–1859).
II цикл: реформы (1859–1874) – переход к контрреформам (1874–1881) – контрреформы (1881–1894) – переход к реформам (1894–1905).
III цикл (укороченный): реформы (1905–1911) – переход к контрреформам (1911–1917) – контрреформы (1917–1921) – переход к реформам (1921–1922).
IV цикл: реформы (1922–1927) – переход к контрреформам (1927–1929) – контрреформы (1929–1953) – переход к реформам (1953–1956).
V цикл: реформы (1956–1968) – переход к контрреформам (1968–1971) – контрреформы (1971–1982) – переход к реформам (1982–1985).
VI цикл: реформы (1985 – по настоящее время
[199]) —…»
[200]
Наличие цикличности в истории России было показано также в работах В.М. Пашинского
[201], который предложил поколенческую интерпретацию природы волн. В 2002 г. на кафедре сравнительной политологии МГИМО была защищена кандидатская диссертация, автор которой выявил корреляцию между волнами демократизации и волнами федерализации
[202]. О циклах в политической истории Росси писал также известный советский и русский историк А.Янов
[203].
Волны в политической истории России на взгляд многих исследователей являются частным случаем более общих закономерностей. Существование аналогичных циклов с периодом 7-11 лет в политической жизни США показано в работах А. Шлезингера
[204]. Близкие по периоду экономические циклы получили в экономической литературе название циклов Жюглара
[205]. Наибольшую известность получили так называемые «длинные волны Кондратьева» длительностью около 60 лет, обнаруженные советским экономистом Н.Д. Кондратьевым, погибшим в сталинских лагерях
[206]. По мнению многих исследователей – В.И. Пантина, Е.Н. Мощелкова и других – многие ритмы в политической сфере можно связать с кондратьевскими циклами. Так, Е.Н. Мощелков, в своем выступлении на заочном круглом столе журнала «Полис», отметил, что именно обнаруженные Кондратьевым закономерности дают ключ к пониманию нелинейной природы движения общества. Мощелков цитирует вывод Кондратьева: «Периоды повышательных волн общих циклов, как правило, значительно богаче крупными социальными потрясениями и переворотами в жизни общества (революции, войны), чем периоды понижательных волн» и отмечает далее «Данное наблюдение подводит к эвристическому выводу о том, что длинная волна отражает не только динамику и противоречия экономики, но и сложную взаимосвязь экономической и социально-политической сфер общества. Следовательно, открываются новые горизонты для исторического и политического анализа: теперь развитие общественной жизни можно объяснять не только с помощью философских моделей соотношения необходимости и случайности, объективных факторов и субъективной воли, но и привлекая методы и инструментарий таких наук, как политология, политическая экономия, математика, статистика и т. д.»
[207]. Отметим также, что концепцию больших Кондратьевских циклов развивал также Ф.Шумпеттер, вида в них суммацию изменений, вызванных инновациями предпринимателей.
Вместе с тем, несмотря на все большее свидетельство о существовании многолетних циклов в социуме и политике, среди многих, если не большинства исследователей распространено весьма скептическое отношение к их существованию. Как подчеркивает в своих работах В.И. Пантин, этот скепсис во многом обусловлен тем, что продолжительность жизни самих исследователей близка к длинным волнам, что не позволяет проверить их наличие на собственном опыте. Важно также понимать, что циклы и волны социального развития – не просто эмпирическая реальность, но и инструмент познания, который имеет границы своей применимости
[208].
Среди исследователей с мировым именем, которые рассматривают ритмы и циклы политической и социальной истории, как важный и эвристический ценный способ анализа реальности мы может назвать также основателя мир-системной теории Иммануила Валлерстайна. Приведем здесь цитату из его книги, которая содержит важное понимание концепции циклов политической истории.
