С другой стороны, теперь уже все три страны Балтии, как часть Европейского Союза, могут рассматриваться как территория на грани анклава – их территория соединяется с остальной территорией ЕС только узкой полоской границы Польши и Литвы. В этой ситуации позиция одностороннего давления по-видимому заранее обречена на неудачу, и наоборот, поиск и нахождение новых нетривиальных решений мог бы стать важным шагом не только для решения проблемы анклава, но и на пути построения нового миропорядка XXI века.
При анализе процессов в Калининградской области с использованием концепции хронотопа стоит вспомнить, что при анализе литературных произведений М.Бахтин особо выделял «хронотоп замка»: «Замок насыщен временем, временем исторического прошлого. Замок – место жизни властелинов феодальной эпохи, в нем отложились в зримой форме следы веков и поколений в различных частях его строения, в обстановке, в оружии, в галерее портретов предков, в фамильных архивах, в специфических человеческих отношениях династического преемства, передачи наследственных прав. Наконец, легенды и предания оживляют воспоминаниями прошедших событий все уголки замка и его окрестностей»
[286]. Как известно, руины королевского замка, которые уцелели во время ковровых бомбежек английской авиации в 1945 году, были взорваны уже в конце 60-годов, несмотря на всемирное значение этого памятника. На месте замка предполагалось построить массивное здание Дома Советов. В отличие от Московского Дома Советов стены здания были таки построены, но затем началась перестройка. Затем пост-перестройка, и в итоге в центре города долгие годы стояло это громадное недостроенное здание с пустыми проемами для окон. В самой этой истории есть что-то символическое.
Обратимся теперь к населению Калининградской области, основу которого составляют переселенцы первой волны (45–48 гг.) и их потомки. Эти переселенцы, приехали из других регионов Советского Союза, и обладали совсем иной политической и просто культурой, чем жившие здесь ранее люди. С другой стороны, их культура, по определению, была очень близка к культуре остальной части СССР
[287]. Однако с первых дней жизни на новом безлюдном месте новые жители сталкивались с совершенно новым миром вещей, которые свидетельствовали о совсем иной культуре жизни и работы
[288]. И постепенно эта материальная культура оказывала свое воздействие на переселенцев, впитывавших ее и проникающихся ею (хотя бы отчасти).
Здесь, на наш взгляд, возможна аналогия с феноменом, описанным Рэем Брэдбери в «Марсианских хрониках», когда земные переселенцы на Марс, уже не застав там представителей вымершей в результате эпидемии местной цивилизации, но обитая в их культурном ландшафте, постепенно стали воспринимать и культуру жителей этой планеты.
Конечно, процесс адаптации новых жителей области к новым условиям проходил достаточно болезненно, люди уезжали отсюда и снова возвращались сюда. В уже цитированной статье Г.Кретинина отмечается, что известны случаи, когда семьи совершали несколько таких переездов. При этом каждое новое изменение в международной обстановке, например, образование ФРГ, порождало опасение, что земли будут переданы обратно Германии. Все же по прошествии полувека мы можем говорить уже об особом типе политической культуры населения Калининградской области, о чем свидетельствует характер многих общественных и политических процессов в этом регионе
[289].
В целом можно сказать, что началом политических реформ и с возвращением России в лоно реального времени скорость продвижения в рамках демократического перехода в Калининградской области превышало скорость аналогичных процессов в большинство других регионов России. Так, например, можно говорить о достаточно развитой партийной системе в области, чему способствовала, на наш взгляд, смешанная система выборов в областную Думу – часть депутатов избиралась по спискам партий и движений. С другой стороны, само наличие смешанной системы выборов региональных депутатов свидетельствует, на наш взгляд, об определенном этапе развития политического режима – аналогичная система действовала к началу XXI века еще только в нескольких субъектах РФ, например, в Красноярском крае и в Свердловской области.
Другим примером цивилизованного развития региональной политической системы являлась двукратная передача высшей исполнительной власти, причем в обоих случаях это происходило в результате легитимного избирательного процесса. Важным показателем является также тот факт, что один из бывших губернаторов области, Ю.Маточкин успешно продолжал свою политическую деятельность, являясь в начале нулевых годов председателем важной комиссии в областной Думе.
В области существовали и существуют развитые структуры гражданского общества, успешно действуют различные виды неправительственных организаций. Важно также, что в отличие от большинства других регионов России эти организации были достаточно толерантны друг к другу и способны образовывать устойчивые коалиции. Так, насколько нам известно, только в Калининградской области существовали правозащитные организации практически во всех районах области. На уровне региона районные и иные правозащитные организации смогли объединиться и создать Ассоциацию неправительственных организаций Калининградской области, что также является очень редким примеров для регионов России
[290].
Важно при этом, что в области успешно действуют и различные формы межсекторного социального партнерства. Примером такого сотрудничества лидеров неправительственных организаций и депутатов областной думы стало принятие пока единственного в Российской Федерации в целом и в ее субъектах в частности закона «Об обеспечении доступа граждан к правительственной информации».
Характерным примером относительно успешного развития демократической реформы в области является также обстоятельства избрания Уполномоченного по правам человека в Калининградской области. Прежде всего, соответствующий областной закон является одним из наиболее демократических законов субъектов РФ этого типа по критерию круга субъектов, обладающих правом выдвижения кандидатуры Уполномоченного по правам человека. Так, если в большинстве других регионов таким правом обладают губернатор и депутаты регионального парламента, а в некоторых субъектах РФ – только Губернатор или Президент, то в рассматриваемом случае таким правом обладают и все официально зарегистрированные неправительственные организации области. Подобная ситуация кроме обсуждаемого случая существует только в законе «Об Уполномоченном по правам человека в Санкт-Петербурге».
