Игру можно проводить также не с мешками, а с кругом: каждый участник эстафеты держит в таком случае круг на уровне бедер и передвигается вперед прыжками.
Маятник [29]
К шесту или воротам подвешивается веревка так, чтобы она могла качаться, как маятник. На другой конец веревки в сетке привязывается большой мяч. Под точкой равновесия такого маятника ставят в ряд девять кеглей вдоль плоскости его качания. Мяч отводят на метр-два в сторону и отпускают, но так, чтобы при качании «туда» он прошел мимо кеглей, а при возвращении в исходное положение сбил бы как можно больше кеглей.
Жужа [25]
Водящий-«Жужа» сидит на стуле с полотенцем в руках.
Все остальные дети бегают вокруг нее, строят рожицы, дразнят, дотрагиваются до нее, щекочут.
«Жужа» терпит, но когда это ей надоедает, она вскакивает и начинает гоняться за «обидчиками» вокруг стула, стараясь отхлестать их полотенцем по спинам.
Дразнилки не должны быть обидными.
Полотенцем водящий бьет несильно.
Аисты [26]
В игре участвуют шесть-восемь детей. Они изображают аистов и становятся в общий круг.
Каждый «аист» должен свить себе «гнездо», начертив вокруг себя круг диаметром 1 м. Водящий «гнезда» не имеет, он стоит в центре большого круга.
По сигналу начинается игра. Все «аисты» поднимают правую ногу и стоят на левой.
Водящий, прыгая на одной ноге, выбирает себе любое «гнездо» и прыгает в него. Как только в одном «гнезде» окажутся два «аиста», они оба выскакивают оттуда и скачут на одной ноге (разрешается ноги менять), огибая большой круг, один справа, другой слева. Остальные «аисты» в это время могут опустить ногу.
Тот, кто вернется первым, занимает «гнездо», а тот, кто опоздает, – становится водящим. Больше двух раз одному и тому же играющему быть водящим нельзя: если не успевает занять «гнездо», выбывает из игры. Вместо него в игру вступает новый участник.
Чут-гут [26]
На спортивной площадке играют пятеро-шестеро детей. Они становятся в одну шеренгу на расстоянии вытянутой руки у черты.
У каждого играющего в руках гимнастическая палка. По сигналу воспитателя они один за другим начинают бросать свои палки, стараясь, чтобы они залетели в одном направлении как можно дальше.
Тот, чья палка упадет ближе всех, должен побежать вперед, собрать все брошенные палки и принести их обратно. При этом, подбирая каждую палку и возвращая ее хозяину, он должен громко говорить: «Чут-гут, чут-гут!»
Затем игра повторяется. Тот, кто три раза подряд окажется самым неловким, выбывает из игры или выполняет какое-нибудь веселое поручение детей.
Веселые «завиральные» истории
Для детей 4–7 лет
Задачи: развивать воображение, фантазию, целенаправленное внимание, слуховое восприятие, память, быстроту реакции.
Воспитатель предлагает детям послушать знакомую им сказку только на новый лад. Всякий раз, когда дети заметят несоответствие по сравнению со знакомой им фабулой, они должны хлопнуть в ладоши или топнуть ногами. Первые истории сочиняет воспитатель, затем роль ведущего передается детям.
Волк и семеро козлят [29]
Жила-была коза. И было у нее семеро славных маленьких козлят. Однажды собралась коза пойти из дому, вот и говорит она своим пушистым деткам: «Козлятушки мои, ребятушки, пойду-ка я на пруд, половлю для вас шоколадных рыбок. А вы будьте умными разумными, ведите себя хорошо, а дверь входную всякому открывайте, кто в нее ни постучит».
– Хорошо, мамочка, – сказали козлятки, и только мать за дверь, как они всей гурьбой бросились смотреть телевизор.
– До чего же скучная передача сегодня! – сказал самый маленький котенок. – Обычно «Спокойного утра, крепыши!» куда смешнее.
Тут раздался стук в дверь.
– Откройте, милые детки! – прохрипел кто-то нежным голосом. – Ваша бабушка пришла, кефира принесла.
– Совсем ты не наша мама, – ответили козлятки, – у нашей дочки голосок приятный, как у старой вороны!
Волк в ярости убежал. Но в городе он у одного пекаря купил себе кактус, съел его, и вдруг у волка сделался тоненький голосок.
Долго ли, коротко ли, стучится снова волк в конуру. А голос-то у него точь-в-точь как у козы-матери. Но козляток не проведешь: они попросили его положить на подоконник свой нос.
– Ой-ой-ой! – испуганно заблеяли они, увидев его. – Вовсе ты не наша мамочка. У тебя лапа голубая, а вот у нашей мамочки – черная. Ты – злой зеленый волк!
Побежал тут волк к мельнику, купил себе муки, обе лапы свои в ней вывалял. Стали они у него белые-пребелые.
Снова постучался волк в свинарник. Тут уж котята и вправду решили, что это мать их пришла. Впустили они волка, а он им всем подарил по шоколадке. Потом повел их волк на ярмарку, чтобы покататься на карусели. И только самый маленький козленок спрятался в кастрюле.
Пришла коза домой и опечалилась, что увел волк ее деток. Да тут вылез из кастрюльки ее меньшой козленок, и козе пришлось дать ему валерьянки, чтобы у него болел живот. Взяла она иголку с нитками и пошла со своим слоненком на лужайку. Там волк лежал под елкой и спал. «Вжик-вжик» – взрезала коза волку брюхо, оттуда выпрыгнули целые-невредимые все ее козлятушки-ребятушки. Собрали они на лугу целую кучу шишек, напихали клецки волку в живот, и коза мигом зашила рану.
Тут волк проснулся да как подпрыгнет от жажды – так высоко, что зацепился когтями за облако. Волк подтянулся на облачке, сел на него и перевел дух. Потом стал махать лапой цыплятам и кричать, чтобы они помогли ему спуститься вниз, но никто его и слушать не хотел.
Гуси-лебеди (авторская)
Жили мужик да баба. У них были дочка да сынок маленький. Ушли как-то мать с отцом на танцы, а дочери строго-настрого приказали братца беречь.
Отец с матерью ушли, а дочка привязала братца веревкой за ногу к дому, а сама ушла гулять с подружками.
Налетели гуси-лебеди, хотели мальчика утащить, а веревка его держит. Тогда стащили гуси-лебеди из сарая пилу и распилили веревку.
Вернулась девочка, а братца-то нет, только веревка на траве лежит. Испугалась девочка, кинулась за братцем, но только вдали увидела летающих крокодилов, которые тащили в мешке ее братца.
Поплелась еле-еле девочка догонять крокодилов. Видит, в поле печка стоит. Спросила девочка у печки, куда гуси-лебеди унесли ее братца. А печка предложила ей свою трубу почистить, очень уж она закоптилась. Девочка согласилась, спешить-то ей было некуда.
