Амалия с комфортом расположилась в своем купе первого класса. По примеру Ломова она выкупила оба места, чтобы никто не мешал ей в дороге. Однако за пять минут до отхода поезда к ней заглянуло знакомое лицо.
– Господин граф, – сказала Амалия, бросив быстрый взгляд на часы, – вы сильно рискуете… Первая остановка только через несколько часов.
– Третьего свистка еще не было, – ответил граф де Ранси, осторожно присаживаясь на диван напротив Амалии. – Скажите, это правда, что вы убили Пелиссона?
– Он был застрелен из оружия агента контрразведки, – спокойно ответила Амалия. – Больше я ничего вам сказать не могу.
– Значит, все-таки вы добрались до него. – Граф улыбнулся и положил на столик небольшой конверт. – Возьмите, сударыня. Мой племянник полагает, что будет лучше, если эта формула окажется у всех заинтересованных лиц… Тогда ни у кого не возникнет соблазна применить его изобретение в деле.
– Ваш племянник? – переспросила озадаченная Амалия. – Вы имеете в виду виконта де Ботранше? Но мне говорили, что он… что он…
– Пьер сильно пострадал во время взрыва в лаборатории несколько лет назад, – промолвил граф, хмурясь. – Он обжегся и частично потерял зрение, но… на его энтузиазм это никак не повлияло. Мой племянник, сударыня, – совершенно исключительный человек.
Значит, генерал Дассонвиль в свое время сказал правду – но не всю.
– Поезд еще стоит у перрона, – быстро проговорила Амалия, видя, что граф поднялся с места. – Скажите, эта формула имеет отношение к «Красной луне»?
– Нет, мадам. «Красная луна» – мираж, фикция… дымовая завеса. Она была создана, чтобы отвлечь внимание от букета фиалок.
– Простите?
– «Букет фиалок» – кодовое название проекта, которым занимался мой племянник. – Граф де Ранси шагнул к дверям. – Газ, который убивает человека за доли секунды. Прощайте, сударыня. Кажется, мне и в самом деле пора сойти.
Когда он вышел, Амалия заперла дверь, задернула занавески, изучила содержимое конверта и тщательно спрятала его. Прозвучали три свистка, и экспресс, медленно набирая скорость, стал выползать из-под стеклянного купола Северного вокзала. Локомотив засвистел, зашипел, пуская пар, и, волоча за собой вереницу коричневых пассажирских вагонов, багажный вагон и вагон-ресторан, бодро застучал колесами по рельсам.
…После прохождения таможни на бельгийской границе Амалия решила, что настало время перекусить, и отправилась в вагон-ресторан. Она заняла столик в углу, рассчитывая, что ее никто не побеспокоит, но не прошло и пяти минут, как появился немолодой кюре и, застенчиво покашливая, глуховатым голосом спросил, свободно ли второе место.
– Разумеется, свободно, святой отец, – ответила Амалия и, когда кюре сел, вполголоса добавила: – хоть я и нахожу ваше поведение крайне непристойным.
– Простите? – изумился кюре, глядя на нее сквозь очки с толстыми стеклами.
– Хватит, Раймон, – оборвала его Амалия. – Кончайте маскарад. Нет слов, вы чертовски талантливы, и я до сих пор не могу понять, как такой плечистый детина превращается в сутулого виконта или в согбенного старика, как сейчас, но… довольно. Я вас узнала, как только вы вошли. – Она сразу же поняла, что появившийся в вагоне кюре не смотрит ни на кого, кроме нее.
– Будь по-вашему, – вздохнул Раймон, снимая очки и протирая глаза. – Сдаюсь!
– Вас отрядили следить, как бы я не украла какой-нибудь государственный секрет? – поинтересовалась Амалия, делая вид, что изучает меню.
– Ну вот, вы опять начинаете… Конечно, вы воровка, мадам. – Амалия нахмурилась. – Вы украли мое сердце!
– Ах, какой пустяк! – вырвалось у нее.
– Ну, знаете ли! – Раймон тотчас сделал вид, что обиделся.
– Хорошо, я поняла причину вашего… негодования. Сердца я вожу с собой в особом чемоданчике. Как только приедем в Петербург, я найду ваше и верну. Только напомните мне его особые приметы. Ну там, с ленточкой, с цветочком, в полосочку…
– А какое сердце у ресторатора? – как бы между прочим осведомился Раймон. – Он подает его по-нормандски или как?
– Фи, капитан, как нехорошо завидовать! Мы с мсье Лакомбом просто хорошие друзья. Кстати, я обещала ему прислать рецепт настоящего русского салата. Не забудьте сообщить об этом в вашу службу, пусть они хорошенько изучат ингредиенты, которые я перепишу. Вдруг я только притворяюсь, а на самом деле обмениваюсь с ним шифрами…
«Кюре» помрачнел.
– Вы мне не доверяете?
– Конечно, нет! Как можно доверять человеку, который сегодня один, завтра другой… и который даже не помнит, в полосочку у него сердце или с цветочком?
– А может быть, это потому, что я не хочу получить его обратно, – заметил «кюре», глядя на Амалию своими шальными светлыми глазами. – Вам не приходил в голову такой вариант?
– Значит, так, да?
– Конечно. Знаете, когда я впервые увидел вас на аллее Булонского леса, я сразу же понял, что мы обязательно встретимся. И вы так на меня посмотрели…
– Как?
– Словно вы думали обо мне и были полны сочувствия. Я знаю, что все это относилось не совсем ко мне, но… я бы все отдал, чтобы вы так посмотрели на меня снова.
К ним подошел официант. «Кюре» тотчас надел очки и принял серьезный вид.
– Мадам, месье, вы готовы сделать заказ?
– Конечно, – отозвалась Амалия с лучезарной улыбкой. – После вас, святой отец!
