Выпущенные наугад мины бесполезно лопнули где-то в облаке дыма. Пролетели выше трассера ручных пулемётов.
Ушёл…
* * *
Лязгнув, закрылся за спиною люк. Часовой посторонился, пропуская Петра внутрь тоннеля. Пройдя по коридору, он вышел в основное помещение. Свернул, поднялся по лестнице.
Снова дверь, отходит в сторону ещё один часовой.
Грузно плюхнувшись на железную койку, «Беглец» положил рядом автомат и расстегнул ворот куртки.
Покачав головой, Суровый снял с пояса флягу.
– Будешь?
Водка холодным комом провалилась в желудок, не вызвав никакой реакции.
Только отошли куда-то в сторону голоса операторов, сидевших около мониторов управления. А звуки боя здесь, под толстым слоем бетона и земли, вообще не слышны. И только по отрывистым сообщениям радиопередатчиков можно было понять, что наверху что-то ещё происходит.
– Что скажешь?
– Мы ждали поддержки… но не дождались. Почему? – сказал-каркнул Пётр.
– Да потому, что в первом залпе на берег обрушилось порядка сотни эрэсов. У нас остался один ПТУР и три «Утёса» – всё остальное уничтожено. Там три понтона с установками залпового огня. Они уже перезарядились и им теперь нужна новая цель. И если бы «Васильки» дали хоть один залп…
– Понятно… – рука сграбастала флягу. Ещё глоток. – Моей группы больше нет, последнего бойца убило рядом со мной. Закрыт квадрат шесть. В восьмом… ну, там тоже сделали, что смогли. Будут ещё мины, могу ставить. Один. Командовать больше некем. Могу быть просто стрелком.
– Иди сюда, – Суровый прошёл к тактическому планшету. – Их лодки в трехстах метрах. Сбавили скорость, ждут очередного залпа эрэсов. Сразу после него начнут высадку. Твои соображения?
– Пулемёты на НП?
– Присутствуют. И установка ПТУР там есть, последняя. Пулемёт в противодесантном укреплении тоже цел.
Так… Один «Утёс» в доте у воды – серьёзный аргумент. ПТУР и три «Печенега» на НП.
Негусто…
Стоп…
– Вот тут, – палец Петра ткнул в точку на планшете, – четыре «МОН-200». Две ориентированы вдоль берега, две смотрят на воду. Если бронеколпаки склада откроют огонь…
– То лодки уйдут в эту точку… Резон! Там их «печенегами» не достать. Но тогда эрэсы ударят по складу!
– У тебя есть другие варианты?
Разумеется, они были. Но Суровый не стал их обсуждать – предложение «Беглеца» оказалось самым подходящим.
– «Колуна» вызови. Он мастер своего дела – пусть берет на себя правый бронеколпак. А я в левый пойду, дашь мне хорошего стрелка?
– А сам?
– Я ж сапёр… не пулемётчик ни разу! Хотя зарядить и пальнуть, конечно же, смогу. Но здесь специалист нужен – до лодок-то метров шестьсот, да в темноте… тут не всякий ночник вытянет!
– Так какого ж ты…
– Прикажешь просто так тут сидеть?
В бронеколпаке оказалось неожиданно уютно. Даже просторно! Чего, откровенно говоря, Пётр совсем не ожидал. Протащили сюда и проводную связь – старый добрый «тапик»
14 примостился справа на железной полке. Пахло смазкой, почему-то краской и вообще какими-то «техническими» штуками. А на стенке привинтили монитор, провода от которого уходили в тоннель. Сейчас на экране отображалась картинка боя, при взгляде на которую захотелось хлебнуть ещё разок.
Пулемётчик ожидал его на месте, удобно устроившись в узком железном креслице. Поверх поржавевшего металла бросили обыкновенную брезентовую плащ-палатку, на чём весь комфорт и заканчивался.
– Михей! – протянул руку обитатель бронеколпака.
– Пётр. Как с соседом побалакать?
Стрелок кивнул на телефон.
– Он «пятый». Наш номер – седьмой.
– Ага… – рука привычным жестом поднесла трубку к уху. Не забыл, надо же…
– Пятого хочу… – сказал он, услышав ответ связиста.
– На связи «пятый»! – гаркнуло в ухо.
– Это я, Олег.
– О как… И…
– Один я остался. Теперь вот тут будем банковать.
– Знаю. Суровый уже всё растолковал.
– И когда только успел? Ладно. Заряжай машинку трассерами и БЗТ. Там, как мне наш главный пояснил, должны такие ленты быть.
– Есть.
– Вот ими и лупим. Так, чтобы с другого конца пляжа видно было!
– Добро.
Положив трубку, «Беглец» повернулся к пулемётчику.
– Нас это тоже касается. Показывай, чем я тебе помочь смогу?
Когда из глубины обороны длинными очередями ударили «печенеги», это не вызвало особенного беспокойства среди десанта. Да, пулемёты били с большой дистанции, точность огня была невелика… но пули и здесь находили своих жертв! Тем более что и мишени были достаточно габаритными – это не по одиночному бойцу стрелять!
Обстрел из миномётов пулемётчики презрительно проигнорировали. Темп огня даже увеличился! Да и били они трассирующими, что наводило на очень нехорошие мысли – пулемёты дают целеуказания!
То есть у обороняющихся есть или может быть ещё что-то?
И командир десанта отдал приказание…
Хренак!
И снова во рту неприятный привкус. Блин, надоело уже!
Последний взрыв ухнул где-то совсем рядом, Михей еле успел прикрыть ночной прицел на пулемёте. Бронеколпак загудел, всё сооружение как-то нехорошо завибрировало – и всё…
Нет, что ни говори, а предки умели строить!
Увидев моргающую лампочку на «тапике», Пётр поднял трубку.
– Седьмой тут…
– Они свернули!
– Ну, пульт у тебя есть… только не торопись!
И снова ожили пулемёты в бронеколпаках, нащупывая огненными плетьми уходящие из-под обстрела лодки. Сейчас они вели огонь во фланг уходящим моторкам, оттого и попадания участились – так-то стрелять удобнее!
Чертыхнувшись, командир десанта снова схватил радиостанцию. Эти надоедливые пулемёты должны наконец замолчать!
Радиообмен по закрытому каналу
– «Остров» – «Зайцу».
– На приёме «Остров».
– Иду к вам, на подходе.
– Понял вас. На подходе.
– «Остров», сбросьте обстановку.
– «Заяц», обстановку отправил. Маршрут подхода – точки одиннадцать-шестнадцать.
– «Остров», картинку принял. О выходе сообщу. Конец связи.
– «Заяц», понял вас. Конец связи.
