— Лично я про Мерилин Монро не спрашивал, — спешно заверил Олег.
— Тогда я отвечу тебе! — простер руку Беляев-старший к Нине Ивановне — Мерилин Монро наглоталась снотворного и отправилась к праотцам. А я так не хочу. Мне нужно жить! Поэтому я этой гадости больше одной таблетки в день глотать не намерен!
Олег несколько раз подряд зевнул.
— Пойдем, Боренька, — тут же сказала Нина Ивановна. — Видишь, Слежке спать хочется.
— Раз хочется, пускай спит, — покорившись судьбе, ответил Борис Олегович. — Сын зевает. Сын будет спать, — с тоскою добавил он. — А на долю отца теперь останется бессонная ночь. А утром надо вести машину.
И проталкиваться сквозь эти проклятые пробки на Садовом Кольце. Что привыкать.
— Может, еще заснешь, папа, — решил подбодрить отца Олег.
— Молчи уж, — с безнадежным видом махнул рукой тот и вдруг принялся сладко зевать.
— Пойдем, пойдем, — торопливо подтолкнула его к двери спальни жена.
Родители удалились. Некоторое время за стеной слышались их приглушенные голоса. Затем наступила полная тишина. Олегу стало ясно, что отец заснул. Борис Олегович никогда не умел бороться с бессонницей в одиночестве и тишине. Если ему не спалось, то он начинал словно бы невзначай делиться какими-нибудь наблюдениями с Ниной Ивановной или просто шумно вздыхал и ворочался с боку на бок. Затем поднимался с постели и, громко топая по коридору, шел в кухню поишь воды. После чего, снова улегшись в кровать, отчего-то заходился в затяжных приступах кашля. Правда, сам он при этом оставался в полной уверенности, что несет свой крест безропотно и тихо, стараясь не потревожить покоя домашних.
На сей раз Олег с отцом поменялись ролями. Мальчик никак не мог сомкнуть глаз. Надо же такому присниться, — размышлял он. — Главное, как сошлось все одно к одному. И лев, и Танька, и Вульф… «Боюсь, это неспроста».
В общем-то, в сны Олег не особенно верил. Однако но опыту нескольких прежних расследований знал: от подобных видений просто так отмахиваться не стоит. Во всяком случае, теперь он уже почти не сомневался, что за этой фигурой льва да и за поведением двоих незнакомцев, которые выронили его из коробки, кроется что-то серьезное.
«Интересно, Таня сумела дозвониться Вере Андреевне? — подумал мальчик. — Хорошо бы она завтра смогла с нами встретиться. Чем раньше мы выясним, что это за лев, тем скорей начнем действовать. Хотя…» Олег вдруг, сообразил, что они с Таней даже не знают, откуда появились двое незнакомцев. Живут они в этом доме? Или просто явились за грузом? А если явились, то в какую квартиру?
У Олега живо всплыл в памяти этот дворик. Вернее, одна деталь, которой они с Таней поначалу не придали значения. Лампочка над подъездом горела. А вот окна почти во всех квартирах были темными. Не рановато ли жильцы спать ложатся? Да и есть ли там сейчас жильцы? Старые двух- и трехэтажные доходные дома на Сретенке и в переулках, в которых еще недавно были перенаселенные коммуналки, ныне один за другим расселялись на капитальный ремонт. Многие из подобных квартир, после того как их покидали прежние жильцы, снимались по дешевке под временные офисы мелкими фирмами. Вполне могло статься, что у этапе двоих на «Шевроле»- там тоже располагается какая-нибудь фирма. Хотя никакой вывески возле подъезда Олег не увидел. Да ее могло и не быть. Какой смысл фирмачам возиться с вывеской, если с месяца на месяц в доме начнется ремонт и помещение попросят освободить. А, может, этот дом еще не расселяли, продолжал размышлять Олег. — Но тогда еще хуже. Два этажа. По две квартиры на! лестничной площадке. Пойди узнай, из какой вышли эти незнакомцы. А если это, к тому же, коммуналки…»
Тут мысли у Олега начали путаться. Еще чуть погодя, он провалился в сон…
Наутро, едва миновав ворота собственного двора, Олег увидал четверых друзей. Родная две тысячи первая школа стояла сразу же за его домом. Поэтому Компания с Большой Спасской чаще всего встречалась минут за двадцать перед началом занятий возле ворот Олега. Это им позволяло перед уроками обменяться последними новостями.
— Ну! — кинулся наперерез Олегу долговязый Женька. — Говори!
— Я им уже по дороге в общих чертах рассказала, — вмешалась Таня.
— Опять во что-то влезли, — поглядел исподлобья на Олега маленький щуплый Темыч. — Чует мое сердце: с этими бритыми бандитами добром не кончится.
— Темик маленький. Темику страшно, — нараспев произнесла черноволосая стройная Катя.
— Я вот тебе сейчас покажу Темика, — сжал кулаки тот.
— Прекратите! — немедленно вклинился между ними Олег. — Интересно, когда-нибудь вы успокоитесь?
Эту «сладкую парочку» ему приходилось разнимать еще в детском саду. Именно с того . времени Темыч был тайно влюблен в Катю.
Та это прекрасно знала и постоянно над ним подтрунивала.
— А чего она лезет — отступая назад, проворчал Темыч.
— Уж пошутить нельзя, — фыркнула, Катя.
Темыч, громко сопя от обиды, демонстративно отвернулся и стал делать вид, будто его чрезвычайно заинтересовали чахлые деревца во дворе у Олега, которые недавно посадил председатель их ЖСК.
— Я думаю, надо сегодня с уроков смотаться, раз такое дело, — предложил Женька.
— Зачем? — с недоумением поглядели на него остальные.
— Пойдем прямо сейчас в ваш переулок на Сретенке! — всегда хотелось немедленно действовать долговязому мальчику.
— Ну и что ты там собираешься делать? — не понял Олег.
— Искать этих двоих! — запрыгал от нетерпения на месте Женька. — И тех троих бритых, которые приезжали!
Друзья расхохотались.
— Женечка думает, что они нас там все вместе стоят и дожидаются, — проговорила сквозь смех Катя.
— Да ладно вам, — добродушно улыбнулся Женька.
— Тут надо начинать совершенно с другого конца, — объяснил Олег. — Вот после уроков и приступим.
— Женька, ты что, забыл? — повернулся Темыч к своему долговязому другу. — Тебя же Алевтина сегодня спрашивать будет.
— Помню, — без особого воодушевления — отозвался Женька. — Кстати, — начал он; вдруг с беспокойством оглядываться по сторонам. — Где Пашков?
— Зачем он тебе понадобился? — не поняли остальные.
— Затем, чтобы химию отвечать Алевтине, — объяснил Женька.
— Ты что, Пашкова вместо себя отвечать отправишь? — тихо спросила Таня.
— Нет, — покачал головой Женька. — Он мне шпаргалки обещал сделать. По какой-то своей особой методике.
— Ясно, — с трагикомическим видом изрекла Катя. — Раз в дело вмешался Пашков, то лопух наш Женечка.
— А он говорит, все нормально будет, — возразил долговязый мальчик.
— Ты его слушай больше, — с осуждением произнес Темыч. — От Лешки одни неприятности.
