Воодушевление поднялось изнутри, вернуло уверенность в собственных силах. Я непроизвольно развела плечи и призвала магнитное поле – так, как хозяин призывает послушного пса. Попыталась вычистить из голов студентов энергию внушения. Складывалось ощущение, словно накрываю амфитеатр водяной лавиной, и та хлещет по сетке из толстой пластмассы. Бурный поток рассыпается на десятки, сотни тугих струй, стремится уничтожить преграду. Та дрожит, поддается, выгибается и, наконец, ломается на сотни осколков. Вода уносит обрывки препятствия далеко-далеко, чтобы даже памяти о них не осталось.
«Она снимает внушение?» – «Она внушает?» – «Она же не может?» – «Она крутая-я!»
Недоверчивые, восхищенные шепотки откуда-то с верхних рядов прервало шиканье с передних.
Студенты медленно приходили в себя. Выбирались из-под парт, выпрямляли спины, расправляли плечи. Лица ребят изменились до неузнаваемости. Теперь на них отражалось уважение, готовность слушать и слушаться.
Ну, вот и ладушки.
Я обвела амфитеатр внимательным взглядом, выдерживая театральную паузу.
Студенты совсем притихли, даже не шевелились – вытянулись по струнке, по-школьному сложили руки на партах и ждали. По аудитории поплыла потрясенная тишина.
– Ну, что ж, – как можно более ровным, расслабленным тоном произнесла я. – Мы неудачно начали. С покушения на рассудок лектора и попытки перенести занятие в комнату ужасов.
Студенты слегка задергались. Нервно хихикнула с центра четвертого ряда рыжая сальфийка с бриллиантовой сережкой в носу. Но тут же опомнилась, осеклась и умолкла. Черногривый кудрявый истл с шестого ряда принялся беспокойно крутить между пальцами оранжевую ручку. Та выскользнула, неспешно прокатилась по парте и со звоном упала на пол. Хозяин беглого пишущего прибора встревоженно сглотнул и замер, как статуя.
Больше на амфитеатре никто не дергался. Меня изучали сотни опасливых взглядов. На вытянутых лицах студентов читался неподдельный испуг.
Я дала ребятам время свыкнуться с мыслью о собственной ничтожности по сравнению с мощью Малитани и по-доброму усмехнулась. Группа расслабленно засмеялась.
– Но покушение не удалось. Поэтому продолжим занятие, – перешла я на спокойный, размеренный лекторский тон. – А теперь мне нужен староста, список потока и все ваше внимание…
Глава 9
Приятного аппетита!
Ближе к середине занятия студенты, кажется, забыли – насколько странно я выгляжу на их фоне, да и вообще на фоне внушателей. Слушали внимательно, с большим интересом, некоторые даже рты приоткрыли. На примеры из жизни улыбались, кивали, восхищенно перешептывались.
Ну, что ж… Здесь хотя бы мускулами «бряцать» не пришлось. И на том спасибо.
Но едва пара закончилась, нашу идиллию с восторженно притихшим потоком нарушил Вархар. Распахнул дверь так, что она скрипнула и повисла на одной петле, и громогласно заявил:
– Занятие закончилось! Я забираю вашего препода на обед! Есть возражения?
Студенты застыли на амфитеатре, как статуи. На лицах некоторых отчетливо проявился нервный тик. Да-а-а. Вархар умел произвести впечатление и надолго запомниться даже тем, кто видел его не больше минуты.
Я развернулась к потоку, ободряюще подмигнула, и лица студентов немного расслабились, округлились.
– Что ж… Время действительно вышло, – кивнула на золотые ходики над дверью, обрамленные металлическим кружевом и усыпанные цветными блестками. – До следующей лекции. Есть вопросы?
– Да! – отозвались с первого ряда три белокурых сальфа, с голубыми, изумрудными и темно-карими глазами.
Я кивнула, краем глаза заметив, как нахмурился Вархар.
Погрозила скандру пальцем – в ответ он расплылся в чеширской улыбке – и предложила студентам:
– Говорите. Я вся внимание.
Сальф с темно-карими глазами жестом показал соседям, что берет слово.
– Скажите, а вот про все про это… Ну, что масса не только помогает нам как следует удариться, если упадешь, и выглядеть хм… толстым, но и затормозить без нее никак… Будешь двигаться и двигаться, пока не помрешь от скуки… И про то, что если скандры начинают гундеть в унисон, на одной ноте, может даже здание рухнуть – от резонанса. И про то, что если намочить крысу, ток пройдется по меху, а по крысе – нет… Потому что вода проводит лучше крысы. Это ж кла-ассно! А можно про это еще факультативно? Дополнительно? У нас так делают…
Парень, выше меня на две головы, выглядел как ребенок, просящий конфетку. Еще бы ножкой по полу пошаркал, и картина сложилась бы полностью.
– Никаких факультативов! – рявкнул с порога Вархар. Кареглазый аж вздрогнул. – У Ольги есть важные дела в вашей Академии.
Я посмотрела на скандра самым впечатляющим из своих новых взглядов. Вархар называл его: «Далеко ходить за огнеметом. Но я и без него испепелю вас вместе с крепостью»…
– Мы сами все решим, – сурово ответила любимому и вновь обернулась к студенту. Тот слегка приободрился и даже слабо улыбнулся. – Мы посмотрим. Я пока и правда не знаю всех своих обязанностей. Не знаю даже, надолго ли мы тут… Обсудим на следующей лекции.
На этой обнадеживающей ноте я быстро пересекла аудиторию, подхватила Вархара под руку и увела от греха подальше. И от студентов.
Скандр позволил мне это сделать и быстро свернул в сторону лестницы. Заметно заторопился вниз, держась подальше от перил. Густо посыпанные золотистыми блестками, заставленные купидонами и жар-птицами, они напоминали прилавок с новогодними украшениями. Хвосты пернатых сверкали пайетками всех цветов радуги. Вместо глаз, кажется, сияли настоящие драгоценные камни или что-то очень на них похожее.
Покинув вычурный гламур корпуса, скандр, как обычно, вздохнул с облегчением.
Дорожки из розовых булыжников уже почти не нервировали его. Выстриженные с точностью до листочка кустарники тоже.
Мы миновали два здания и вырулили к третьему. На козырьке его трехмерными золотыми буквами сообщалось: «Лучшая столовая Перекрестья».
Вархар скривился, но промолчал. Поддел изящную перламутровую ручку мизинцем, нарочито осторожно повернул ее и кивнул, приглашая войти в просторный светло-бежевый коридор.
Отделка здесь выглядела чуть менее навязчивой, чем в здании, где проходила моя лекция. Вчетверо меньше завитушек и фигурок на стенах, плоские белые плафоны на потолке и никаких надписей. Нигде, на всем протяжении длинного коридора, упиравшегося в столовую. Прямо минимализм по меркам внушателей.
Я шла на запахи, Вархар, кажется, тоже. Хотя и морщил нос, притворяясь ужасно недовольным. «Разговорчивые» желудки выдавали нас с головой.
Столовая внушателей напоминала нашу, отличаясь лишь количеством блюд и расположением ярко-красных столиков. В самом центре зала царствовал круглый постамент, высотой метра два, с несколькими лестницами по периметру. На нем концентрическими кругами выстроились столики, отделенные друг от друга золотистыми пластиковыми перегородками. Все места дальше внешнего круга выглядели отдельными кабинками на разное количество существ. В Академии Войны и Мира столики рассчитывались на четверых-пятерых истлов. Если голодающие приходили большими компаниями, они просто сдвигали столы вместе. Здесь же на каждой перегородке красовалась объемная перламутровая цифра. И трапезничали тут не на стульях, а на мягких диванах, обтянутых бежевой материей, похожей на дорогой флок.
