Мало этого, целый ряд лиц, принадлежавших к крупнейшим миллионерам — самым яростным эксплуататорам рабочего класса, справедливо заслужил ненависть со стороны серпуховского пролетариата, были приняты на службу в Полевой штаб. Эти лица отнюдь не являются военными специалистами и во многих случаях едва грамотны, и тем не менее им были предоставлены должности в Полевом штабе — нарядчиков, заведующих столовой, письмоводителей, курьеров и т. п.
В то время как серпуховские рабочие голодали, получали 1/4 хлеба, а то и ничего не получали по месяцам, все эти примазавшиеся к штабу бывшие капиталисты и эксплуататоры пользовались красноармейским пайком и другими льготами, чем бравировали перед местным населением.
Серпуховский исполком неоднократно обращался как к комиссару Полевого штаба, чтобы очистить это высшее учреждение Красной армии от эксплуататорских элементов, однако все эти просьбы остались безрезультатными.
Наоборот, с течением времени серпуховская крупная буржуазия, сближаясь все тесней и тесней с генштабами, проникала в высшие военные учреждения: в Москве — в Главный штаб, в Регистрационное управление и проч.
Все это вызывало сначала недоумение, а потом возмущение в рядах пролетарской массы, определенно указывавшей на укрывательство Полевым штабом Серпуховской крупной буржуазии.
Но, не довольствуясь покровительством буржуазии со стороны отдельных генштабов, Полевой штаб как учреждение начал вмешиваться в дела местного совета, обращаясь к местной власти с требованиями и наставлениями, выходящими за пределы компетенции Полевого штаба. Достаточно указать на то, что, когда у одного местного спекулянта было конфисковано 14 пудов соли, начальник Административно-учетного управления, генштаба Даллер потребовал, чтобы совет расследовал этот случай, привлек к ответственности милиционеров, производивших конфискацию по предписанию местной Советской власти, а соль вернул спекулянту. Равным образом местный отдел финансов получил предписание за подписью того же Даллера приостановить взыскивание чрезвычайного налога с местного предпринимателя, поступившего на службу в Полевой штаб. Можно было бы привести целый ряд фактов вмешательства Полевого штаба в (…)
[337]
ЦАОПИМ.Ф. 3. Oп. 1. Д. 148. Л. 62–62 об.
Фрагмент — машинописный текст.
№ 2.15
Рапорт бухгалтера Канцелярии Полевого штаба А.Ф. Лимонникова начальнику Административно-учетного управления штаба о переводе на другую должность в связи с бестактными действиями начальника канцелярии С.С. Харитонова
№ 17, Серпухов
23 мая 1919 г.
РАПОРТ
Начальнику Административно-учетного управления Полевого штаба РВС Республики
23 мая с.г. начальник канцелярии С.С. Харитонов в 11 часов 30 минут позволил себе кричать на меня в кабинете, говоря, что я плохо отношусь к своим служебным обязанностям и бухгалтерское дело исполняю хуже какого-либо письмоводителя. Поводом к таким указаниям со стороны т. Харитонова послужило то, что начальником разведывательного отделения были возвращены препровожденные канцелярией в это отделение документы на расходы на разведку, но эти документы велел отослать в разведывательное отделение сам начальник канцелярии, и, следовательно, я, исполнив названную работу, только исполнял его приказание.
Ввиду того что начальник канцелярии позволял себе и ранее неоднократно незаслуженно оскорблять меня — якобы за неумелое исполнение моего дела, к которому я назначен — прошу Вашего ходатайства перед начальником штаба о переводе меня на должность одного из помощников начальника отделения Полевого штаба или, в крайности, делопроизводителя.
К сему докладываю, что на канцелярской службе я состою 16 лет. В мирное время состоял делопроизводителем воинского начальника Варшавской местной бригады (Управления Ласского воинского начальника высшего разряда). Во время войны с Германией с 25 июля 1914 г. по 20 апреля 1918 г. состоял на службе в канцелярии Главного начальника снабжений Западного фронта — сначала помощником, а затем начальником хозяйственного отделения названной канцелярии. С 20 апреля по 20 мая 1918 г. состоял заведывающим денежным отделением Тамбовского губернского военного комиссариата, с 17 мая 1918 г. по настоящее время состоял на службе сначала в Управлении при Штабе Высшего военного совета, а затем в Полевом штабе.
За свою службу в канцелярии снабжения Западного фронта имею отличную аттестацию.
Бухгалтер Канцелярии Полевого штаба Революционного военного совета Республики Лимонников
Резолюция В.В. Даллера
[338]: «Секретно. В инспекторское отделение — т. Воробьеву и Вилькову. Вследствие повторяющихся заявлений предлагаю произвести расследование, в котором необходимо выяснить, каковы взаимоотношения между начальником Канцелярии и служащими. Даллер. 19.VI.1919»
[339].
РГВА.Ф. 6. Оп. 5. Д. 66. Л. 368–368 об.
Подлинник — машинописный текст с автографом.
Приложения №№ 1–2
Материалы расследования
Приложение № 1
31 мая 1919 г.
РАССЛЕДОВАНИЕ
По поводу поданного начальнику Административно-учетного управления бухгалтером Канцелярии Полевого штаба Реввоенсовета Республики ЛИМОННИКОВЫМ рапорта на действия начальника Канцелярии ХАРИТОНОВА.
Допрошенные по настоящему делу нижепоименованные лица показали следующее:
К.И. Климов: Про Харитонова как начальника и человека я кроме хорошего ничего не скажу. Он требовательный начальник и потому каждая оплошность, сделанная подчиненным, вызывает у ХАРИТОНОВА известное раздражение, тем более что вся служба в нашем отделении, где бывают за день сотни людей, самая нервная и напряженная.
Про отношения ХАРИТОНОВА с ЛИМОННИКОВЫМ могу сказать, что они раньше — и в Муроме, и в Москве были самые наилучшие.
С.М. Рябов: Я служил с ХАРИТОНОВЫМ вместе еще до Японской войны
[340]. Он и тогда был какой-то странный. Грубость у него была в голосе всегда, даже и при шутках. Поэтому, с кем бы он ни говорил, голос его уже звучит грубо. Сам по себе он кажется человеком черствым, но на самом деле он добр. При просьбах со стороны служащих он бывает в особенности груб, но и так без них (и со своими служащими, и другими штабными) бывает грубоват. Приветлив он редко. В канцелярии у нас нет человека, которого бы ХАРИТОНОВ не пробрал за дело. Отношения ХАРИТОНОВА с ЛИМОННИКОВЫМ неровные: то он относится к нему с большим доверием, то с упреками, но это всегда только при обнаруженном промахе. К ЛИМОННИКОВУ он относится в общем так же, как и к другим, т. е. если пробирает, то уже на совесть. Упреки в незнании дела ХАРИТОНОВ делает сам, не исключая и ЛИМОННИКОВА. По-моему, ХАРИТОНОВ относится к ЛИМОННИКОВУ даже с большим доверием, чем ко всякому другому. Сам ХАРИТОНОВ работает как следует. Что же касается ЛИМОННИКОВА, то он тоже усидчивый работник, но возможно, что в настоящее время семья вызывает у него большие заботы, чем нужное на службе дело.
