Микрофон был выключен, но дело сделано: Вагнер объяснил всему миру тайну призрака…
К поимке профессора Вагнера надо было принимать немедленные меры. Эти меры и принимались, но пока они не достигали цели: Вагнер был неуловим. Комитет «Диктатор» заседал почти непрерывно. Сам полицей-президент принимал участие в этом заседании. Почти каждый час приносились новые неутешительные известия. В Вагнера несколько раз стреляли, но пули пронизывали его тело без малейшего вреда. Сети, приготовленные из различных материалов: шелка, резины, проволоки, могли с таким же успехом поймать облако в небе. Некоторые члены комитета предлагали пустить в ход удушливые газы или «дьявольские лучи». Но о применении этих средств среди городского движения не могло быть и речи. Комитет приходил в отчаяние. Положение становилось крайне опасным.
— Он вернется в Россию… Его средством воспользуются наши враги. Последствия будут ужасны, — говорил один из членов комитета.
— Неуловимые, вездесущие большевики будут всюду сеять бури восстаний…
— Ну и что же? — спросил старик дипломат с лицом Мефистофеля, кривя рот в иронической улыбке. — Утешимся тем, что это ненамного изменит положение… Разве и теперь московские фабриканты революций не являются такими же неуловимыми и вездесущими, как профессор Вагнер? Идеи давно проходят сквозь стены и преграды!
— И это говорите вы! — возмутился генерал с Железным крестом на груди. — Что же вы хотите? Сидеть сложа руки?
— Ловите, поймайте! — с тою же иронической улыбкой ответил дипломат. И, побарабанив иссохшими пальцами по столу, добавил: — Я слишком стар, чтобы утешать себя иллюзиями!
— Вы не верите в успех борьбы? — спросил секретарь комитета. — Ваше высокопревосходительство, вы слишком пессимистически настроены! Мы еще поборемся!
— Но как? — раздались унылые голоса.
Наступило молчание. Все сидели подавленные. Вдруг в комнату не вошел, а влетел Брауде.
— Новости! Хорошие новости!
Все встрепенулись.
— Поймали? Убили? — послышались вопросы.
— К сожалению, еще нет. Но я имею блестящий план! Собственно, мы разработали его с профессором Шмидтом… Он подал мысль…
— Говорите! Говорите!
— Видите ли, в чем дело: профессор Вагнер неуловим и неуязвим. Но и у него должна быть ахиллесова пята. Да, ахиллесова именно пята, можно сказать не только иносказательно, но и почти буквально. Если бы все тело, говорит профессор Шмидт, было проницаемо для материи, то ясно, что Вагнер должен был провалиться сквозь землю…
— Туда и дорога!
— И появиться в Америке?
— Нет, нет! Профессор Шмидт говорит, что он летел бы к центру Земли по инерции, пролетел бы центр, вернулся вследствие того же притяжения обратно, опять пролетел центр и так качался бы, как маятник, со все более короткими отклонениями от центра. Если даже он не погиб бы от удушья, подземных вод и огня, то в конце концов он уравновесился бы и остался навсегда в самом центре Земли.
— Самое подходящее место!.. К сожалению, земля не расступилась под его ногами и носит еще это чудовище!
— Вот-вот! В этом все дело! Если земля не расступилась под его ногами, значит, его подошвы снабжены особыми изоляторами, что ли. Эти изоляторы должны быть иного строения атомов, чем его тело. Каким образом эти изоляторы, или сандалии, все же проникают сквозь стены, Шмидт не уяснил. Он допускает, что впереди или по краям они снабжены оболочкой, которая способна изменить атомный состав материи, встречающейся на пути, и делать ее проницаемой. Но самые сандалии, или калоши — назовите как хотите, — должны быть материальны. В этом все Дело…
— Ну и?..
— Ну и очень просто: нужно ловить его за эти калоши! Окружить и хватать сквозь ноги подошвы! Тогда он будет в наших руках! Поймав калоши, мы поймаем и Вагнера!
И с видом победителя Брауде опустился в кресло. Собрание взволновалось. Лица оживились. Надежда вызвала улыбки. Многие поднялись со своих мест и горячо обсуждали новость. Брауде поздравляли и жали ему руку.
— Гениально!
— И как это нам не пришло в голову!
— Может быть, нам удастся железными гвоздями прибить калоши к полу!..
— А еще проще перевернуть Вагнера головой вниз и опустить в землю!
— Будьте серьезнее, господа! — призывал председатель к порядку членов собрания, пришедших в веселое настроение. — Не будем гадать о шкуре медведя, пока медведь не пойман! Надо обдумать подробности охоты!
VI. ГОСТЬ ИЗ КНИЖНОГО ШКАФА
Профессор Дидерихс был весь поглощен переводом ассирийской клинописи. Кабинет его напоминал музей. Только одна стена против письменного стола, стоящего посреди комнаты, была уставлена во всю ширину книжными шкафами. Все другие стены были сплошь покрыты полками, заваленными ассирийскими, египетскими, вавилонскими древностями: каменными амулетами, печатями, барельефами с изображением ассирийских царей, фигурами зверей, крылатыми гениями и быками, львами с человеческими лицами, надгробными крышками из Варки, вавилонскими терракотами из Абу-Хаббаха…
По углам и на полу стояли и лежали мумии. На письменном столе — гири в виде лежачих львов заменяли прессы. Все эти каменные тысячелетние чудища, выглядывающие отовсюду в полумраке комнаты, способны были навести жуть на свежего человека, как ночные кошмары. Было тихо: глубокая научная мысль любит глубокую тишину. Глаза профессора устали разбирать полустертые знаки, начертанные много тысячелетий назад. Дидерихс откинулся на спинку стула, опустил веки и потом поднял их, рассеянно устремив взгляд на книжный шкаф.
И вдруг ему показалось… Профессор Дидерихс тряхнул головой и, подняв очки на лоб, протер глаза. Но видение не исчезало: из книжного шкафа появилась человеческая голова с длинными, нависшими усами и окладистой бородой, потом плечи, руки, вся фигура человека.
Если бы профессор Дидерихс читал газеты, он, конечно, сразу догадался бы, что его посетил человек-призрак. Но Дидерихс уже много дней не читал газет и даже не выходил из дому. Вернувшись из научной командировки, он усиленно работал, разбирая материал, добытый им при новых раскопках в Тель-Эль-Амарне. Притом он никак не мог отделаться от полученной во время путешествия малярии, которая сильно истощила его. Появление необычайного гостя застигло его неподготовленным. Он не знал, что подумать. В привидения он, конечно, не верил. И потому он допустил самое вероятное объяснение:
«Приступ малярии? Бред?.. — Он попробовал пульс. — Пульс нормальный. Что за чертовщина? Очевидно, галлюцинация!.. Однако я переработался, — подумал он. — Зрительная галлюцинация, не может быть сомнения!»
Но галлюцинация оказалась не только зрительной. «Призрак», улыбаясь в ницшевские усы, вполне отчетливо проговорил:
— Я очень извиняюсь, что вторгаюсь незваным гостем и нарушаю ваши занятия… Но мне слишком надоели преследования, и я решил углубиться в дома!.. Судя по обстановке, я имею честь видеть профессора? Мы коллеги…
