– На Расколотые равнины, – уточнила Шаллан. – У тебя там тоже есть какое-то дело? Э-э… афера, которую ты собираешься провернуть?
Тин улыбнулась:
– Детка, дело не во мне. Дело в тебе и в том, как я могу тебе помочь. Я знаю людей в военных лагерях. Это почти что новая столица Алеткара – все интересное в стране происходит там. Деньги текут – как реки после бури, но все считают, что это приграничная крепость, так что законы там мягкие. Женщина может многого добиться, если обзаведется правильными знакомствами.
Тин подалась вперед, ее лицо помрачнело.
– В противном случае она может очень быстро заполучить врагов. Поверь мне, ты захочешь познакомиться с теми, кого знаю я, и захочешь с ними работать. Без их дозволения на Расколотых равнинах не происходит ничего по-настоящему большого. Так что я спрошу тебя опять. Что ты собираешься там устроить?
– Я… кое-что знаю про Далинара Холина.
– Про самого Черного Шипа? – изумленно переспросила Тин. – Он в последнее время ведет скучную жизнь – весь такой возвышенный, словно какой-нибудь герой из легенд.
– Ну да. То, что я знаю, для него очень важно. Очень.
– Так что же это за секрет?
Шаллан не ответила.
– Не хочешь так рано делиться добытым. – Тин с пониманием кивнула. – Что ж, шантаж – мудреное дело. Ты будешь рада, что взяла меня в долю. Ты ведь взяла?
– Да. Уверена, я многому у тебя научусь.
25
Чудища
Дымоформа – чтоб скрываться и скользить среди людей.
Форма силы, сродни человечьим потокам.
Пусть вернется она!
Хоть богами дана,
Несотворенными рождена.
Для врага и для друга эта форма – одна.
Из «Песни историй» слушателей, строфа 127
Каладин думал, что испытал в этой жизни уже все. Он был рабом и лекарем, сражался на поле боя и прислуживал светлоглазым за обедом. И много повидал для своих двадцати лет. Временами казалось, слишком много. Юноша с радостью бы избавился от некоторых воспоминаний.
Как бы там ни было, он оказался не готов к тому, что этот день принесет ему такую неожиданную и сбивающую с толку новость.
– Сэр? – спросил он, шагнув назад. – Вы хотите, чтобы я сделал… что?!
– Оседлал ту лошадь, – сказал Далинар Холин, указывая на животное, что паслось неподалеку.
Зверь стоял совершенно неподвижно, ожидая, пока трава выберется из норок. Потом наскакивал и быстро кусал. Травинки каждый раз молниеносно прятались в убежища, но лошадь успевала набирать полную пасть, часто выдергивая их с корнями.
Множество животных бродило по всей округе без дела, но с важным видом. Каладина по-прежнему ошеломляло богатство людей вроде Далинара: каждый конь стоил неимоверного количества сфер. И князь хотел, чтобы он оседлал одного из них.
– Солдат, – произнес великий князь, – ты должен научиться ездить верхом. Возможно, придет время, когда тебе понадобится охранять моих сыновей на поле боя. Кроме того, как долго ты бежал ко дворцу той ночью, когда услышал о происшествии с королем?
– Почти три четверти часа, – признал Каладин.
Прошло уже четыре дня после той ночи, и он частенько ощущал себя на взводе.
– Возле казарм у меня есть конюшни, – сообщил Далинар. – Ты мог бы проделать этот путь в мгновение ока, если бы умел ездить верхом. Возможно, проводить много времени в седле и не придется, но этот навык тебе и твоим людям точно не помешает.
Каладин оглянулся на других членов Четвертого моста. Они пожимали плечами. Кое-кто явно оробел. Только Моаш охотно закивал.
– Ну что ж, – сдался Каладин, снова поворачиваясь к Далинару, – сэр, если вы считаете, что это важно, мы попробуем.
– Славный малый. Я пошлю за Дженет, главным конюхом.
– Сэр, будем ждать его с нетерпением, – произнес Каладин с напускным воодушевлением.
Двое из людей Каладина сопровождали Далинара на пути к конюшням – большим и крепким каменным зданиям. Когда лошади не были внутри, им позволяли свободно пастись на этом открытом пространстве к западу от военного лагеря. Его огораживала низкая каменная стена, которую животные, несомненно, могли перепрыгнуть, если бы захотели.
Они не хотели. Громадины бродили вокруг, преследовали траву или лежали, фыркали и издавали тихое ржание. Запах этого места казался Каладину странным. Пахло не навозом, а… лошадьми. Каладин внимательно посмотрел на одну, что паслась неподалеку, прямо за стеной. Юноша ей не доверял; кони казались ему слишком уж умными. Настоящие вьючные животные вроде чуллов были медленными и покорными. Он бы прокатился верхом на чулле. А вот такая тварь… кто знает, о чем она думает?
К нему подошел Моаш, поглядывая вслед Далинару, и негромко спросил:
– Он тебе нравится, верно?
– Он хороший командир, – ответил Каладин, инстинктивно выискивая взглядом Адолина и Ренарина, которые катались на лошадях неподалеку. Похоже, с животными надо было время от времени заниматься, чтобы они вели себя как следует. Коварные твари.
– Не сближайся с ним слишком сильно, – посоветовал Моаш, продолжая следить за Далинаром. – И не очень-то ему доверяй. Он светлоглазый – помни об этом.
– Вряд ли я такое забуду, – сухо проговорил Каладин. – Кроме того, это ведь ты чуть в обморок от радости не упал в тот момент, когда он предложил нам покататься на этих чудищах.
– Ты когда-нибудь видел светлоглазого верхом на таком звере? – спросил Моаш. – Я хочу сказать – на поле боя?
Каладин вспомнил грохот копыт, человека в серебристом доспехе. Мертвых друзей.
– Да.
– Тогда ты знаешь, какие преимущества это дает. Я с радостью приму предложение Далинара.
Старший конюх оказался женщиной. Каладин вскинул бровь, когда к ним подошла симпатичная молодая светлоглазая в сопровождении пары грумов. Она была в обычном воринском платье, но не из шелка, а какой-то более плотной ткани, с разрезами спереди и сзади, доходящими до бедер. Под платьем – женские брюки.
Темные волосы Дженет стянула в хвост; украшений она не носила, а в лице ее ощущалась некая напряженность, которую юноша не ожидал увидеть у светлоглазой дамы.
– Великий князь говорит, что я должна пустить вас, головорезов, к моим лошадям, – процедила она, скрестив руки. – Мне это не нравится.
– Нам тоже, – сказал Каладин. – Какое удачное совпадение.
Дженет окинула его взглядом с головы до пят:
– Ты тот самый, верно? Тот, о ком все болтают?
