Веденка тотчас же ощутила угрызения совести. Исходя из того, что сказала Тин, из историй, которые та поведала, ей стало ясно, что эта женщина нередко брала под крыло кого-нибудь вроде Шаллан. Ученика, которого следовало взрастить. Девушка подозревала, что отчасти это происходило потому, что Тин нравилось выглядеть важной в чьих-то глазах.
«У нее, наверное, такая одинокая жизнь, – подумала Шаллан. – Вечно в пути, вечно берет все, что только может, но ничего не отдает. Разве что время от времени – какой-нибудь молодой мошеннице, которую приютит…»
По стене шатра промелькнула странная тень. Это был Узор, но Шаллан заметила его лишь потому, что знала, что высматривать. Он мог становиться почти невидимым, если хотел, но в отличие от некоторых спренов не мог исчезнуть совсем.
Даль-перо продолжало писать, сообщая Тин сводку событий в разных странах. В завершение оно написало нечто любопытное:
«Осведомители на Расколотых равнинах докладывают: тех, о ком вы спрашивали, действительно разыскивают. Большинство раньше служили в армии великого князя Садеаса. Он дезертиров не прощает».
– Что это? – поинтересовалась Шаллан и, встав с табурета, подошла к столу, чтобы лучше видеть написанное.
– Я уже намекала, что нам придется это обсудить, – сказала Тин, заменяя бумагу для даль-пера. – Как я уже неоднократно объясняла, в нашей жизни иной раз приходится поступать жестоко.
«За главаря, которого вы называете Ватахом, дают награду в четыре изумрудных броума, – написало перо. – За остальных – по два».
– Награда? – переспросила Шаллан. – Я обещала, что им ничего не грозит!
– Тсс! Мы не одни в этом лагере, дурочка. Если хочешь нас убить, тебе надо лишь сделать так, чтобы они услышали этот разговор.
– Мы не сдадим их за деньги, – прошипела Шаллан. – Тин, я дала слово.
– Слово? – переспросила та, смеясь. – Детка, кто мы такие, по-твоему? Ты дала слово?!
Шаллан покраснела. Даль-перо на столе продолжало писать, не замечая, что они на него не смотрят. В тексте что-то было о деле, которым Тин занималась раньше.
– Тин, Ватах и его люди могут быть полезны.
Мошенница покачала головой, подошла к стене шатра и налила себе вина.
– Ты должна гордиться тем, что сделала здесь. У тебя почти нет опыта, но ты взяла верх над тремя отдельными группами и убедила их признать свою власть, не имея ни сфер, ни подлинного авторитета. Блестяще! Но есть одна тонкость. Сказанная нами ложь, созданные нами грезы – они нереальны. Мы не можем позволить им стать реальными. Это, наверное, самый суровый из твоих уроков. – Тин повернулась к Шаллан, и ее лицо сделалось жестким, без малейшего намека на игривое лукавство. – Хорошая мошенница, как правило, умирает из-за того, что начинает верить в собственную ложь. Она находит что-то приятное и хочет, чтобы оно длилось. Она длит его и длит, думая, что справится со всем. «Еще денек, – говорит она самой себе. – И еще денек, а потом…»
Тин уронила чашу. Та упала и залила кроваво-красным вином пол шатра и ковер.
«Красный ковер… что когда-то был белым…»
– Твой ковер, – оцепенело произнесла Шаллан.
– По-твоему, я могу позволить себе тащить с собой ковер, когда покину Расколотые равнины? – негромко спросила Тин и, переступив лужу вина, взяла Шаллан за руку. – Думаешь, мы хоть что-то можем взять с собой? Чепуха. Ты солгала этим людям. Ты создала легенду, но завтра – когда мы попадем в военный лагерь – правда ударит тебя по лицу, как пощечина. Думаешь, тебе по силам добыть помилование для этих дезертиров? От человека вроде великого князя Садеаса? Не будь такой дурой. Даже если афера с Далинаром будет развиваться по плану, ты хочешь потратить наш маленький кредит доверия, чтобы освободить убийц, которых преследует политический враг Далинара? Как долго, по-твоему, продержится твоя ложь?
Шаллан снова села на табурет. Девушку охватило волнение – и из-за Тин, и из-за самой себя. Ей не стоило удивляться, что мошенница хочет предать Ватаха и его людей, – она знала, кто такая Тин, и охотно позволила этой женщине учить себя. По правде говоря, Ватах и его люди, скорее всего, заслужили наказание.
Но это не значило, что Шаллан их предаст. Девушка сказала, что они могут измениться. Она дала слово.
«Обманы…»
Если ты выучилась лгать, это еще не значит, что надо позволить лжи управлять твоей жизнью. Но как ей защитить Ватаха, не ссорясь с Тин? И возможно ли это вообще?
Как поступит Тин, когда узнает, что Шаллан на самом деле та, с кем помолвлен сын Далинара Холина?
«Как долго, по-твоему, продержится твоя ложь?..»
– Так-так, – сказала Тин с довольной улыбкой. – А вот это хорошая новость.
Шаллан, прервав размышления, посмотрела на то, что писало даль-перо.
«Что касается вашей миссии в Амидлатне, наши благотворители написали, что удовлетворены. Им все еще хочется узнать, удалось ли вам добыть те сведения, но, мне кажется, это вторично. Они проговорились, что уже нашли необходимое в другом месте, что-то про город, который разыскивают.
Новостей о выживших нет. Похоже, опасения о провале миссии безосновательны. Что бы ни случилось на борту судна, оно сыграло нам на руку. Объявлено, что „Услада ветра“ потеряна со всем экипажем. Ясна Холин мертва».
Ясна Холин мертва.
Шаллан от изумления разинула рот.
«Это… этого не может…»
– Наверное, те дурни все же сумели довести дело до конца, – удовлетворенно проворчала Тин. – Похоже, мне все-таки заплатят.
– Твоя миссия в Амидлатне, – прошептала Шаллан. – Ты должна была убить Ясну Холин.
– По крайней мере, я руководила всей работой, – рассеянно проговорила Тин. – Отправилась бы сама, но не выношу корабли. От этих волн мой желудок выворачивается наизнанку…
Шаллан потеряла дар речи. Тин была наемной убийцей. Тин стояла за нападением на Ясну Холин.
Даль-перо продолжало писать:
«…Кое-какие интересные новости. Вы спрашивали про Дом Давар из Йа-Кеведа. Похоже, перед отъездом из Харбранта Ясна Холин взяла новую ученицу…»
Шаллан потянулась к даль-перу.
Тин схватила ее за руку и вытаращила глаза, когда перо написало еще несколько последних предложений:
«…девушку по имени Шаллан. Рыжие волосы. Бледная кожа. О ней почти никто ничего не знает. Наши осведомители не считали это важной новостью, пока не получили от меня конкретный вопрос».
Шаллан и Тин одновременно подняли головы, их взгляды встретились.
– А-а, Преисподняя!.. – взвыла Тин.
Веденка попыталась высвободить руку, но ее стащили с табурета.
Она не успела опомниться, как Тин бросила ее на землю лицом вниз. Ударом ботинка в бок женщина вышибла из Шаллан дух. По телу прошла волна боли. Перед глазами у веденки потемнело, и она судорожно втянула воздух.
