«Ну все, с меня хватит».
– Темница – это прекрасно! – воскликнула она. – По крайней мере, там я буду подальше от тебя, болван!
– Лишь на некоторое время. Я загляну, чтобы допросить тебя.
– Что? А участь получше я не могу выбрать? Может, меня сразу казнят?
– Это если я найду палача, который вытерпит твою болтовню достаточно долго, чтобы накинуть петлю на шею.
– Что ж, если хочешь меня убить, проще всего сделать это при помощи твоего дыхания.
Капитан Каладин покраснел, и несколько ближайших стражников начали посмеиваться. Они попытались взять себя в руки, когда юноша покосился на них.
– Мне бы стоило тебе позавидовать, – парировал он, снова поворачиваясь к ней. – Чтобы я мог убить дыханием, надо подобраться совсем близко, а твое лицо любого мужчину уложит на расстоянии.
– Любого мужчину? – переспросила она. – Ну, тебя-то не убило. Видимо, это доказывает, что ты не настоящий мужчина.
– Я оговорился. Не любого мужчину, а любого самца твоего вида – но не переживай, я позабочусь о том, чтобы ни один из наших чулл к тебе не приближался.
– О-о? Так твои родители где-то здесь, да?
Каладин вытаращил глаза, и Шаллан впервые почувствовала, что сумела его уязвить.
– Мои родители не имеют к этому никакого отношения.
– Да, логично. Я бы тоже держалась от такого сына подальше.
– По крайней мере, моим предкам хватило ума не спариваться с губкой! – прорычал он, вероятно намекая на ее рыжие волосы.
– А я хотя бы знаю свою родословную! – не осталась в долгу Шаллан.
Они сердито уставились друг на друга. В глубине души девушка чувствовала удовлетворение тем, что сумела вывести его из себя, хотя, судя по тому, как горело ее лицо, она и сама потеряла контроль. Ясна была бы разочарована. Как часто принцесса пыталась приучить Шаллан держать язык за зубами? Истинное остроумие было тщательно продуманным. Ему нельзя было позволять своевольничать, как нельзя было стрелять из лука куда попало.
Шаллан впервые поняла, что в просторном зале стало тихо. Множество солдат и слуг уставились на нее и офицера.
– Фу! – Каладин высвободил руку, которую она все еще продолжала держать с того момента, как попыталась привлечь к себе внимание. – Я пересмотрел свое мнение о вас. Вы явно высокородная светлоглазая. Только они способны так бесить. – Он решительным шагом направился от нее к дверям в королевские покои.
Стоявший рядом Ватах заметно расслабился.
– Ввязаться в состязание по перекрикиванию с капитаном гвардии великого князя Далинара? – спросил он шепотом. – Было ли это мудро?
– Мы подняли шум, – сказала она, успокаиваясь. – Теперь Далинар Холин так или иначе узнает о случившемся. Этот стражник не сможет сохранить мое прибытие в тайне от него.
Ватах обомлел:
– Так это было частью плана…
– Едва ли, – призналась Шаллан. – У меня и близко не хватило бы ума на подобное. Но все равно это должно сработать. – Она посмотрела на Газа, которого гвардейцы Каладина отпустили, чтобы он смог присоединиться к ней и Ватаху. Но за ними все равно продолжали внимательно следить.
– Газ, даже для дезертира, – вполголоса проговорил Ватах, – ты чересчур труслив.
Тот просто стоял потупившись.
– Откуда ты его знаешь? – поинтересовалась Шаллан.
– Он был рабом, – объяснил Газ, – на лесном складе, где я раньше служил. Шквальный парень. Он опасен, светлость. Склонен к насилию и бунтарству. Я понятия не имею, каким образом он сумел подняться так высоко и так быстро.
Каладин задержался перед залом совещаний, миг спустя двери приоткрылись. Похоже, встреча закончилась или наступил перерыв. Несколько помощников бросились внутрь, чтобы узнать, не требуется ли что-нибудь их великим князьям, и среди гвардейцев начались разговоры. Капитан одарил Шаллан суровым взглядом и с неохотой вошел, неся полученный от нее листок.
Шаллан вынудила себя стоять, сцепив перед собой руки – укрытую рукавом и свободную, – чтобы не выдавать беспокойства. В конце концов Каладин вернулся, его лицо выражало смесь раздражения и покорности. Он ткнул в нее указательным пальцем, потом большим указал себе за спину – это означало, что девушка может войти. Его гвардейцы пропустили ее, хотя удержали Ватаха, когда тот попытался пойти следом.
Она махнула ему, приказывая оставаться на месте, сделала глубокий вдох и направилась сквозь беспокойную толпу солдат и прислужников прямиком в королевский зал заседаний.
37
Вопрос точки зрения
И вот когда каждому ордену придана была сообразность с природой и темпераментом Вестника-патрона, наиболее полно эту сообразность воплотили в себе камнестражи, которые следовали за Таленелат’Элином, Каменной Жилой, Вестником войны: они считали делом доблести олицетворять решимость, силу и надежность. Увы, куда меньше их заботила собственная склонность к упрямству, даже после убедительного доказательства ошибочности их суждения.
Из «Слов сияния», глава 13, страница 1
Наконец-то перерыв! Они не закончили – Буреотец, сколько еще это будет тянуться? – но наступил момент, когда споры прекратились. Адолин встал – раны на его ноге и боку запротестовали – и покинул отца и тетушку, предоставив им возможность негромко побеседовать друг с другом, пока большая комната заполнялась гулом разговоров.
Как отец это выносит? Прошло целых два часа, если верить висевшим на стене фабриалевым часам Навани. Два часа великие князья и их жены выражали свое недовольство Убийцей в Белом. Никто не мог прийти к согласию по поводу того, как следовало поступать.
Все игнорировали правду, которую им совали прямо в лицо. Ничего нельзя сделать. Ничего – просто Адолину необходимо сохранять бдительность и упражняться, чтобы в следующий раз дать монстру достойный отпор.
«По-твоему, ты можешь его победить? Того, кто ходит по стенам и заставляет самих спренов природы повиноваться себе?»
От этого вопроса делалось не по себе. По предложению отца Адолин с неохотой сменил доспех на нечто более подходящее. «Мы должны на этом собрании излучать уверенность, – сказал Далинар, – а не угрозу».
Вместо него в доспехе был генерал Хал, прятавшийся в смежной комнате с ударным отрядом. Отец считал маловероятным, что убийца нападет во время собрания. Если он хотел убить великих князей, то куда проще было бы разобраться с ними поодиночке, в ночи. Атаковать всех сразу, в компании гвардейцев и десятков осколочников, казалось неблагоразумным решением. И действительно, на собрании было полным-полно осколков. Трое великих князей надели свои доспехи, остальные привели осколочников. Абробадар, Джакамав, Реси, Релис… Адолину редко доводилось видеть столь многих сразу.
