Мужчина повернулся. У него были светло-фиолетовые глаза и лицо, покрытое старыми шрамами, включая след от рубящего удара через всю щеку, который деформировал верхнюю губу. При этом незнакомец выглядел весьма изящно – с кубком вина, в очень дорогом наряде, – но его лицо и руки рассказывали другую историю. Историю о битвах, убийствах и борьбе.
Это был не посланник из прошлого Шаллан. Мужчина поднял правую руку, в которой сжимал что-то вроде длинной тростинки. Приложил штуковину к губам. Он держал ее как оружие, направив прямо на Шаллан.
Она застыла, не в силах пошевелиться, и уставилась на оружие. Потом медленно оглянулась. На стене висела мишень – гобелен с изображениями различных животных. Шаллан вскрикнула и метнулась в сторону за миг до того, как мужчина дунул в свое оружие, и оттуда вырвалась небольшая стрела. Она пролетела в нескольких дюймах от Шаллан и вонзилась в одно из животных на гобелене.
Девушка прижала к груди безопасную руку и перевела дух. «Без паники!» – приказала она самой себе.
– Тин, – заговорил мужчина, опуская духовую трубку, – плохо себя чувствует? – Его спокойный голос заставил Шаллан вздрогнуть. Этот акцент был ей незнаком.
– Да, – с усилием произнесла юная авнтюристка.
Мужчина поставил кубок на каминную доску возле себя, потом вытащил из кармана рубашки еще один дротик и осторожно вставил в другой конец духовой трубки.
– Мне казалось, она не из тех, кто может пропустить важную встречу из-за чего-то столь банального.
Зарядив духовую трубку, он взглянул на Шаллан. Эти фиолетовые глаза казались стеклянными, покрытое шрамами лицо ничего не выражало. Все в комнате как будто затаили дыхание.
Он разгадал ее ложь. Шаллан покрылась холодным потом.
– Вы правы, – сказала она. – Тин в порядке. Однако все случилось не так, как она обещала. Ясна Холин мертва, но убийцы действовали неряшливо. Тин сочла благоразумным пока вести дела через посредника.
Мужчина прищурился, потом наконец поднял свою тростинку и резко дунул. Шаллан дернулась, но дротик ее не ударил – он был нацелен в гобелен.
– Она показала себя трусихой. Ты же явилась сюда добровольно, зная, что я могу просто взять и убить тебя за ее ошибки?
– Девушка должна с чего-то начинать, светлорд, – проговорила Шаллан, и ее голос предательски дрогнул. – Мне не подняться, не рискнув хоть пару раз. Если вы меня не убьете, значит мне посчастливилось встретиться с людьми, с которыми Тин, скорее всего, никогда бы меня не познакомила.
– Смело, – признал мужчина. Он взмахнул двумя пальцами, и один из людей, сидевших у камина, – тощий светлоглазый с такими большими зубами, словно среди его предков затесалась крыса, – бросился вперед и швырнул что-то на длинный стол рядом с Шаллан.
Кошель со сферами. Внутри, наверное, были броумы; темно-коричневый кошель ярко светился.
– Скажи мне, где она, и можешь взять эти деньги, – произнес человек со шрамами, заряжая очередной дротик. – У тебя есть амбиции. Мне это нравится. Я не только заплачу за ее местонахождение, но постараюсь подыскать тебе место в своей организации.
– Прошу прощения, светлорд, но вы знаете, что я не продам ее вам. – Разумеется, он видел ее страх, пот, увлажнивший подкладку шляпы, стекающий по вискам. И действительно, спрены страха начали выбираться из пола рядом с нею, хотя их-то он вряд ли видел из-за стола. – Если бы я пожелала предать Тин ради денег, в чем тогда моя ценность для вас? Вы бы знали, что я так же поступлю и с вами, если мне предложат достаточно большое вознаграждение.
– Честь? – спросил мужчина все с тем же непроницаемым лицом, сжимая дротик двумя пальцами. – У воровки?
– Опять прошу прощения, светлорд, – возразила Шаллан. – Но я не просто воровка.
– А если я стану тебя пытать? Заверяю, мне по силам добыть нужные сведения таким образом.
– Я в этом не сомневаюсь, светлорд. Но неужели вы думаете, что Тин могла послать меня сюда, если бы я знала, где она? А если не знаю, какой тогда смысл пытать меня?
– Что ж, – сказал мужчина, опустив взгляд и засовывая дротик в духовую трубку, – это было бы по меньшей мере забавно.
«Дыши, – приказала себе Шаллан. – Медленно. Как обычно». Сделать это оказалось нелегко.
– Не думаю, что вы так поступите, светлорд.
Он быстрым движением поднял тростник и дунул. Дротик гулко стукнулся о стену.
– Это почему же?
– Потому что вы не из тех, кто выбрасывает что-то полезное. – Она кивком указала на реликвии в стеклянных коробках.
– По-твоему, ты можешь быть полезной мне?
Шаллан вскинула голову и посмотрела ему в глаза:
– Да.
Он ответил ей пристальным взглядом. Пламя в камине потрескивало.
– Очень хорошо, – наконец сказал незнакомец. Он повернулся к камину, снова взял свой кубок. В правой руке он продолжал держать тростник, а пил из кубка левой. При этом стоял к ней спиной.
Веденка облегченно выдохнула, чувствуя себя марионеткой с обрезанными нитями. Ноги подгибались; девушка села на один из стульев возле обеденного стола. Дрожащими пальцами вытащила носовой платок и вытерла лоб и виски, отодвинув шляпу назад.
Проделав это и собравшись спрятать носовой платок, Шаллан поняла, что рядом кто-то сидит. Девушка даже не заметила, что соседний стул заняли, и появление незнакомца заставило ее вздрогнуть. У этого невысокого смуглого человека к лицу было крепко привязано что-то вроде маски из панциря. Вообще-то, оно выглядело так, словно… словно края маски каким-то образом вросли в кожу.
Расположение красно-оранжевых кусочков панциря напоминало мозаику, в которой угадывались брови, поднятые в гримасе ярости и гнева. Из-под маски пара черных глаз уставилась на нее не мигая, открытыми также оставались бесстрастный рот и подбородок. Мужчина… нет, женщина! Шаллан обратила внимание на грудь, на очертания тела. Открытая защищенная рука сразила ее наповал.
Шаллан справилась со смущением. Женщина была в темно-коричневой одежде, простой, перевязанной на талии замысловатым поясом с узором из кусочков панциря. Четверо других, одетых в более привычные для алети наряды, негромко переговаривались возле очага. Высокий мужчина, который допрашивал ее, не произнес больше ни слова.
– Э-э, светлорд? – окликнула Шаллан, посмотрев на него.
– Я размышляю, – ответил он. – Сначала я намеревался убить тебя и выследить Тин. Но передай ей, что теперь она может спокойно прийти ко мне, – я не злюсь, что она не добыла сведений от Ясны. Я нанял для этого задания охотника, который показался мне лучшим, и понимал, чем рискую. Холин мертва, а Тин следовало добиться именно этого любой ценой. Я не похвалю ее за работу, но вполне удовлетворен.
Но то, что она не явилась объяснить случившееся лично… от такой трусости меня тошнит. Тин спряталась, точно дичь. – Он глотнул вина. – А ты смелая. Она послала ту, кого я не должен был убить. Тин всегда отличалась сообразительностью.
