Великолепно. И что же это значит для Шаллан? Она неуверенно поднялась со стула, желая оказаться подальше от странной невысокой женщины с немигающими глазами. А еще девушка воспользовалась возможностью как следует отсмотреть комнату. Куда уходил дым от камина? Неужели они прорубили дымоход до самого низа?
Основные трофеи, включая несколько громадных светсердец, красовались на правой стене. Все вместе они стоили, вероятно, больше земельных владений ее отца. К счастью, их не зарядили. Даже нешлифованные, они должны были ослепительно сиять. Также имелись панцири, которые Шаллан смутно узнала. Бивень, скорее всего, принадлежал белоспиннику. А осколок кости с глазницей выглядел пугающе похожим на фрагмент черепа сантида.
Другие диковинки озадачили ее. Флакон с белесым песком. Пара толстых шпилек. Локон золотых волос. Ветка с письменами, которые она не смогла прочесть. Серебряный нож. Странный цветок в сосуде, наполненном какой-то жидкостью. Никаких табличек, чтобы объяснить происхождение сувениров. Кусок бледно-розового хрусталя мог быть чем-то вроде светсердца, но почему тогда выглядел таким хрупким? На дне стеклянного ящика, в котором он располагался, виднелись отделившиеся кусочки, словно хрусталь разрушался под гнетом собственного веса.
Поколебавшись, она дошла до задней части комнаты. Дым от огня подымался, клубясь и кружась вокруг чего-то, висящего над камином. Самосвет?.. Нет, фабриаль. Дым наматывался на него, как нить на катушку. Она впервые видела такое.
– Ты знаешь человека по имени Амарам? – спросил одетый в белое человек со шрамами.
– Нет, светлорд.
– Меня называют Мрейз. Можешь так ко мне обращаться. А ты?
– Меня называют Вуалью, – ответила Шаллан, используя имя, которое когда-то придумала забавы ради.
– Хорошо. Амарам – осколочник, придворный великого князя Садеаса. И моя новая жертва.
От этих слов Шаллан продрал озноб.
– И чего же вы желаете от меня, Мрейз? – Она постаралась, но не смогла правильно произнести слово. Оно не было воринским.
– Ему принадлежит особняк возле дворца Садеаса, – объяснил Мрейз. – Внутри Амарам прячет тайны. Я желаю знать, какие именно. Скажи своей хозяйке, чтобы все разузнала и вернулась ко мне с докладом на следующей неделе, на чачель. Она поймет, что мне нужно. Если это сделает, мое разочарование ею ослабеет.
Пробраться в особняк осколочника? Вот буря! Шаллан понятия не имела, как исполнить такое задание. Ей следует покинуть это место, сбросить маску и считать большой удачей то, что удалось уйти живой.
Мрейз отставил пустую чашу с вином, и она заметила, что его правая рука покрыта шрамами, а пальцы скрючены, словно были сломаны и неправильно срослись. На среднем пальце Мрейза поблескивал золотой перстень-печатка с тем же символом, который нарисовала Ясна. Символ, который носил дворецкий Шаллан. Символ, который был вытатуирован на теле Кабзала.
Пути назад нет. Шаллан пойдет на все, чтобы узнать, что известно этим людям. О ее семье, о Ясне и о конце света.
– Задание будет исполнено, – сказала Шаллан Мрейзу.
– Не спросишь об оплате? – удивленно поинтересовался Мрейз, вытаскивая из кармана дротик. – Твоя хозяйка всегда спрашивала.
– Светлорд, в лучших винных лавках не торгуются. Ваша оплата будет принята.
Впервые с того момента, как она вошла, Мрейз улыбнулся, хотя и не смотрел в ее сторону.
– Вы с Тин не должны навредить Амараму, – предупредил он. – Его жизнь принадлежит другому. Не поднимайте тревоги и не вызовите подозрений. Тин просто нужно провести разведку и вернуться. Только и всего.
Он повернулся и выстрелил из духовой трубки в стену. Шаллан посмотрела на его четверых сообщников у огня и сняла их Образы чередой быстрых морганий. Понимая, что ей пора уходить, направилась к лестнице.
Девушка спиной чувствовала взгляд Мрейза, который в последний раз поднял духовую трубку. Вверху открылся люк. Поднимаясь по лестнице, Шаллан ощущала, что он следит за ней.
Дротик пролетел прямо у нее под ногами, между ступеньками, и вонзился в стену. Учащенно дыша, авантюристка покинула тайную комнату и снова оказалась в пыльном верхнем подвале. Люк закрылся, оставив ее в темноте.
Забыв о самообладании, она бросилась вверх по лестнице и прочь из дома. Снаружи остановилась, тяжело дыша. Улица сделалась оживленнее: ночью таверны привлекали больше желающих развлечься. Шаллан поспешила уйти.
Только теперь она поняла, что пришла на встречу с духокровниками без особого плана. И что сделать? Как раздобыть у них сведения? Для этого нужно было втереться к ним в доверие. Мрейз не походил на человека, который доверится кому угодно. Как узнать, что ему известно про Уритиру? Как отвлечь его людей от ее братьев? Как ей…
– Слежка, – прогудел Узор.
Шаллан резко остановилась:
– Что?
– Люди следуют за тобой, – сказал Узор довольным голосом, как будто не осознавая, насколько опасным было это приключение для Шаллан. – Ты просила меня наблюдать. Я наблюдал.
Ну разумеется, Мрейз послал кого-то, чтобы проследить за ней. Вновь покрывшись холодным потом, Шаллан вынудила себя идти вперед, не оглядываясь.
– Сколько их? – спросила она у Узора, когда тот забрался на полу ее плаща.
– Одна, – доложил спрен. – Та женщина в маске, хотя сейчас на ней черный плащ. Мы должны с нею поговорить? Вы же теперь друзья?
– Нет. Я бы так не сказала.
– Ммм… – прогудел Узор.
Шаллан подозревала, что он пытается вникнуть в природу человеческих отношений, и могла лишь пожелать удачи.
Что же делать? Девушка сомневалась, что сможет избавиться от слежки. У незнакомки наверняка опыт в таких вещах, в то время как Шаллан… ну, у нее был опыт в чтении книг и рисовании.
«Светоплетение, – подумала она. – Могу ли я как-то его применить?» Ее маскарад все еще действовал, чему служили доказательством струящиеся по плечу темные волосы. Могла ли она измениться, наложив на себя другой образ?
Она втянула буресвет, и это заставило ее ускорить шаг. Впереди узкая улица сворачивала между двумя скоплениями доходных домов. Отбросив воспоминания о похожем переулке в Харбранте, Шаллан быстро туда свернула, а потом немедленно выдохнула буресвет, пытаясь вылепить из него новый образ. Возможно, образ крупного мужчины, чтобы захватить ее вместе с плащом, и…
И буресвет просто заклубился перед ней облачком, ничего не сотворив. Она запаниковала, но вынудила себя продолжать идти по переулку.
Не сработало. Почему не сработало? Ведь в ее комнате все работало!
Единственная разница, до которой она смогла додуматься, заключалась в рисунке. В особняке она нарисовала детальный набросок. Сейчас у нее такого не было.
Шаллан сунула руку в карман и достала лист, на котором была изображена карта. Оборотная сторона была чистой. Она выудила из другого кармана карандаш, прихваченный из дома инстинктивно, и попыталась рисовать на ходу. Не тут-то было. Салас почти зашел, и вокруг царила тьма. Кроме того, в движении и без чего-нибудь твердого под бумагой художница не могла как следует прорисовывать детали. Если затормозить, чтобы сделать набросок, не вызовет ли это подозрений? Буря свидетельница, она так нервничала, что с трудом могла правильно держать карандаш.
