Шаллан пылко кивнула и последовала за ним прочь из шатра. Джикс шел за ними, хотя его пару раз окликнули. Наверное, он был здесь завсегдатаем.
Балат вышел на солнечный свет. Внезапно брат превратился в совсем другого человека.
– Балат? – позвала Шаллан. – Я не увидела с тобой Йушу.
– Он не пришел в шатер.
– Что? Я думала…
– Не знаю, куда он отправился. Йушу с кем-то встретился сразу же после того, как мы приехали. – Он посмотрел на далекий ручей, который сбегал с холмов прямиком в канал, огибавший ярмарочную площадь. – Что мне ей сказать?
– Я-то откуда знаю?
– Ты ведь тоже женщина.
– Мне четырнадцать! – И ей не суждено пережить ухаживания. Отец выберет ей мужа. Его единственная дочь слишком драгоценна, чтобы зависеть от чего-то ненадежного вроде возможности принимать самостоятельные решения.
– Наверное… наверное, я просто поговорю с нею. – Балат убежал прочь без лишних слов.
Шаллан проследила за ним взглядом, а потом присела на валун, дрожа и обхватив себя руками за плечи. Это место… этот шатер… это было ужасно!
Девочка долго так сидела, стыдясь собственной слабости, но также испытывая гордость. Она сделала это. Хоть и маленькое, но достижение.
В конце концов поднялась и кивнула Джиксу, позволяя ему увести себя к ложе Дома Давар. Отец к этому времени должен был уже закончить разговор с Ревиларом.
Оказалось, он успел начать новую беседу. Человек, которого Шаллан не знала, сидел рядом с отцом, держа в руке чашу с охлажденной водой. Высокий, стройный и голубоглазый, с черными-пречерными волосами без намека на нечистую родословную и в такой же черной одежде. Когда Шаллан вошла в ложу, он посмотрел на нее.
Вздрогнул, уронил чашу на стол. Поймал быстрым движением, не позволив ей перевернуться, и снова уставился на Шаллан, открыв рот.
Миг спустя выражение его лица сменилось на маску безразличия.
– Неуклюжий идиот! – буркнул отец.
Новоприбывший отвернулся от Шаллан и что-то негромко сказал ему. Мализа стояла неподалеку, рядом с поварами. Девочка скользнула к ней:
– Кто это?
– Никто, – ответила Мализа и объяснила: – Говорит, принес весточку от твоего брата, но сам такого низкого дана, что даже не смог показать свидетельство о родословной.
– Моего брата? Хеларана?
Мализа кивнула.
Шаллан снова повернулась к незнакомцу и заметила, как тот незаметно достал что-то из кармана сюртука и поднес к чашам. Она вздрогнула от ужаса. Подняла руку. Это же яд…
Новоприбывший тихонько высыпал содержимое пакетика в собственную чашу, поднес к губам и выпил. Что это было?
Девочка опустила руку. Миг спустя незнакомец встал. Он не поклонился отцу, уходя. Улыбнулся Шаллан, спустился по ступеням и покинул ложу.
Весточка от Хеларана. Что за новости? Шаллан робко придвинулась к столу:
– Отец?
Светлорд Давар не отрывал взгляда от дуэли в центре арены. Там сошлись двое мужчин с мечами и без щитов, в подражание классическим идеалам. Говорили, их размашистые удары были имитацией техники боя с осколочными клинками.
– Новости от Нан Хеларана? – подсказала Шаллан.
– Не произноси его имя, – потребовал отец.
– Я…
– Ты не будешь о нем упоминать, – отрезал отец, переводя на нее взгляд, в котором бушевала буря. – Сегодня я объявляю его лишенным наследства. Тет Балат теперь официально Нан Балат, Виким – Тет, Йушу – Аша. У меня только три сына.
Девочка знала, что не стоит упорствовать, когда он в гневе. Но как же ей услышать, что сказал посланник? Потрясенная, Шаллан опустилась в свое кресло.
– Твои братья избегают меня, – проворчал светлорд Давар, наблюдая за поединком. – Никто из них не ужинает с отцом, как требуют приличия.
Шаллан сложила руки на коленях.
– Йушу, скорее всего, где-то пьянствует, – продолжал отец. – Один Буреотец знает, куда сбежал Балат. Виким отказывается покидать карету. – Он осушил чашу с вином. – Ты не могла бы с ним побеседовать? Сегодня плохой день. Если я пойду, то… может случиться нехорошее.
Шаллан встала и положила руку на плечо отца. Он ссутулился, подался вперед, держа одной рукой пустой графин из-под вина. Другую поднял и похлопал по ее руке на своем плече, глядя в пустоту. Он пытался. Они все пытались.
Девочка отыскала их карету, которая стояла вместе с несколькими другими возле западного склона ярмарочной площади. Здесь росли высокие деревья йелла, чьи жесткие стволы обрели светло-коричневый оттенок крема. Иглы торчали из каждой ветки словно тысячи языков пламени, хотя ближайшие втянулись внутрь, стоило ей приблизиться.
Она с изумлением заметила крадущуюся среди теней норку; казалось, их всех в округе должны были переловить. Неподалеку кучеры играли в карты; некоторым из них пришлось остаться для охраны кареты. Шаллан слышала, как Рен говорил о чередовании, чтобы каждый мог погулять на ярмарке. Вообще-то, как раз Рена здесь не было, хотя другие слуги поклонились ей, когда увидели.
Виким сидел в их карете. Тонкий бледный юноша, всего на пятнадцать месяцев старше Шаллан. Он немного походил на своего брата-близнеца, но мало кто мог их перепутать. Йушу выглядел старше, а Виким был болезненно худым.
Шаллан забралась внутрь кареты и села напротив брата, положив сумку на сиденье рядом с собой.
– Тебя отец прислал или ты пришла, потому что затеяла очередную миссию милосердия? – спросил Виким.
– И то и другое.
Виким отвернулся от сестры, уставился в окно – не на ярмарку, а на деревья.
– Шаллан, тебе нас не исправить. Йушу себя уничтожит. Это лишь вопрос времени. Балат шаг за шагом превращается в отца. Мализа каждую вторую ночь рыдает. Папа однажды убьет ее, как убил мать.
– А ты? – спросила Шаллан. Вопрос был неправильный, и она это поняла, как только произнесла его.
– Я? Я ничего этого не увижу, потому как буду уже мертв.
Девочка обняла себя руками за плечи, забралась на сиденье с ногами. Светлость Хашех отчитала бы ее за такую позу, неподобающую для благородной дамы.
Что ей делать? Что сказать? «Он прав, – подумала она. – Я не могу это изменить. Хеларан бы смог. Я не могу».
Весь ее мир постепенно рассыпался на части.
– Ну так что? – поинтересовался Виким. – Любопытства ради, что ты придумала, чтобы «спасти» меня? Рискну предположить, что для Балата ты припасла девушку.
Она кивнула.
– Это очевидно. – Виким улыбнулся. – Ты посылала ей письма. Йушу? Как быть с ним?
– У меня есть список сегодняшних дуэлей, – прошептала Шаллан. – Он так жалеет, что не может сражаться на дуэлях. Если я покажу ему поединки, возможно, он захочет прийти и посмотреть.
