– Как же они могли не знать, где находится их столица, центр рыцарских орденов? Почему карты спорят друг с другом?
– Ммм… – задумчиво проговорил Узор. – Возможно, они слышали о городе, но не бывали там.
– И картографы тоже? И короли, которые заказали эти карты? Кто-то из них уж точно там побывал. Отчего, клянусь Рошаром, так трудно указать его точное местонахождение?
– Может быть, они хотели сохранить его в тайне?
Шаллан прилепила карту к стене с помощью толики воска зерновки из запасов Ясны. Отошла, скрестив руки на груди. Она еще не надела платье и была в ночной сорочке, с открытыми руками.
– Если причина в этом, – пробормотала Шаллан, – они сделали свою работу слишком хорошо. – Девушка раскопала еще несколько карт того времени, созданных в других королевствах. На каждой, подметила Шаллан, страна происхождения была изображена намного крупней, чем следовало. Их она тоже приклеила к стене.
– Каждая помещает Уритиру в другое место. Заметно ближе к собственным землям, но не в них.
– На всех разный язык, – добавил Узор. – Ммм… Тут есть узоры. – Он принялся проговаривать написанное вслух.
Шаллан улыбнулась. Ясна объяснила ей, что надписи на некоторых картах, похоже, сделаны на Напеве зари, мертвом языке. Ученые годами пытались его…
– «Король Бехардан»… этого я не понимаю… видимо, «приказал»… – бубнил Узор. – «Карта»? Да, скорее всего, это «карта». Значит, следующее слово, наверное, «рисовать»… «нарисовать»… этого я не понимаю…
– Ты это читаешь?!
– Тут узор.
– Ты… читаешь Напев зари!
– Кое-как.
– Ты читаешь Напев зари! – воскликнула Шаллан. Она ринулась к карте, возле которой завис Узор, коснулась пальцами строчки внизу. – Ты говоришь, Бехардан? Может, Баджерен… То есть Нохадон.
– Баджерен? Нохадон? Людям и впрямь требуется так много имен?
– Одно из них – почетное, – пояснила Шаллан. – Его настоящее имя сочли недостаточно симметричным. Вообще, я думаю, оно было не симметричным, раз уж ревнители много веков спустя дали ему новое.
– Но… оно ведь тоже не симметричное.
– Буква «х» может заменять любую букву, – рассеянно проговорила Шаллан. – Мы ее используем в качестве симметричной буквы, чтобы уравновесить мир. Однако, если ее надо произносить как «х», чтобы слово было легче сказать, добавляем диакритический знак.
– Это… Нельзя же взять и притвориться, что слово симметричное, когда оно не такое!
Шаллан, не обращая внимания на его ворчание, пристально смотрела на незнакомый шрифт – предположительно, Напев зари. «Если мы и впрямь разыщем город Ясны, – подумала она, – и если в нем есть записи, они вполне могут оказаться на этом языке».
– Надо проверить, насколько хорошо ты можешь переводить с Напева зари.
– Я не умею на нем читать, – раздраженно сказал Узор. – Я предположил значение нескольких слов. Имя я перевел благодаря тому, что знаю, как читаются города на самой карте.
– Но они ведь написаны не на Напеве зари!
– Алфавиты произошли один от другого, – пояснил Узор. – Это же очевидно.
– До такой степени очевидно, что ни одна ученая до этого не додумалась.
– Вам плохо даются узоры, – самодовольно сообщил спрен. – Вы абстрактные. В мыслях и словах у вас обманы. Это очаровательно, однако для узоров не годится.
«Вы абстрактные…»
Шаллан обошла кровать и достала из стопки книгу, написанную ученой Али-дочерью-Хасветы из Шиновара. Шинские ученые были среди тех, кого оказалось интереснее всего читать, потому что их мнения касательно остальной части Рошара бывали такими искренними, такими необычными.
Она нашла нужный абзац. Ясна обращала на него столько внимания в своих заметках, что Шаллан предпочла отыскать и прочитать всю книгу. Жалованье – а Себариаль его и впрямь платил – пришлось очень кстати. Следуя указаниям госпожи, Ватах и Газ провели последние пару дней, прочесывая книжные лавки и спрашивая о «Словах сияния» – книге, которую Ясна дала ей незадолго до своей смерти. Пока что им не везло, хотя один торговец заявил, что сможет заказать книгу из Холинара.
– Уритиру был местом, связывавшим все государства, – прочитала девушка в книге шинской писательницы. – И время от времени нашим единственным путем во внешний мир, с его нечестивыми камнями. – Она подняла глаза на Узора. – Что это значит, по-твоему?
– То и значит, – ответил Узор, по-прежнему висевший возле карт. – Что Уритиру был соединен со всеми. Может, дорогами?
– Я всегда понимала эту фразу метафорически. Их связями были цели, мысли и учения.
– А-а, обманы.
– Что, если это не метафора? Что, если ты прав? – Она встала, пересекла комнату и, подойдя к картам, коснулась изображенного в центре Уритиру. – Они были соединены… но не дорогами. На некоторых картах нет ни единого пути, ведущего в Уритиру. Они все помещают его в горах или по меньшей мере в холмах.
– Ммм.
– Как добраться в город иным способом, а не по дороге? – спросила Шаллан. – Нохадон туда пришел пешком, если ему верить. Но никто не говорит, что добирался в Уритиру верхом или на своих двоих. – Впрочем, сохранилось маловато письменных свидетельств тех, кто посетил город. Он стал легендой. Почти все современные ученые считали его мифом.
Ей нужно больше сведений. Она бросилась к сундуку Ясны и вытащила один из ее блокнотов.
– Ясна полагала, что Уритиру находится не на Расколотых равнинах, – бормотала Шаллан, – но что, если здесь есть… дорога к нему? Но не обычная дорога. Уритиру был городом связывателей потоков. Городом древних чудес – таких, как осколочные клинки.
– Мм… – негромко проворчал Узор. – Осколочные клинки – не чудо…
Шаллан нашла искомую цитату. Ее интересовала даже не цитата сама по себе, а примечание Ясны: «Еще одна сказка, на этот раз включенная в сборник „Среди темноглазых“ Калинамы. Страница 102. Истории о мгновенных перемещениях и Клятвенных вратах встречаются в этих преданиях постоянно».
Мгновенные перемещения. Клятвенные врата.
– Вот зачем она стремилась сюда, – прошептала Шаллан. – Ясна думала, что разыщет тут, на равнинах, путь в Уритиру. Но здесь же пустые буревые земли, просто камень, крем и большепанцирники. – Она посмотрела на Узора. – Нам и в самом деле надо туда отправиться, на Расколотые равнины.
Ее заявление сопроводил грозный бой часов. Грозный в том смысле, что было гораздо позднее, чем ей казалось. Вот буря! Она должна встретиться с Адолином около полудня. Если хочет успеть вовремя, через полчаса надо отправляться.
Шаллан взвизгнула и побежала в ванную комнату. Повернула кран, чтобы наполнить ванну. Поначалу он выплюнул грязную воду с кремом. Потом потекла чистая и теплая. Шаллан воткнула пробку. Она подставила руку под струю, вновь поражаясь этому чуду. Теплая проточная вода. Себариаль сказал, что недавно к нему приходили артефабры и договорились, что установят фабриаль, который будет постоянно согревать воду в цистерне, как это делали в Харбранте.
