– Вы видите проблему?
– Я… – Адолин покачал головой. – Нет. Простите. Я почти бесполезен в том, что не подразумевает вонзание меча в кого-нибудь.
Она улыбнулась ему:
– Чушь. Вы умеете выбирать вино.
– Я это сделал, в общем-то, наугад.
– Но вкус-то отличный, – возразила Шаллан. – Эмпирическое подтверждение вашей методологии. Итак, вы, скорее всего, не видите проблему, потому что у вас нет необходимых фактов. Большепанцирники, как правило, медленно размножаются и медленно растут. Это связано с тем, что большинство экосистем могут поддерживать лишь маленькое количество высших хищников такого размера.
– Я уже слышал некоторые из этих слов.
Она посмотрела на Адолина, вскинув бровь. Принц сильно придвинулся к ней, чтобы поглядеть на рисунок. От него слегка пахло одеколоном – свежий древесный аромат. «Ох, Преисподняя!..»
– Ладно-ладно, – проговорил он, посмеиваясь и продолжая разглядывать ее рисунки. – Я не такой тупой, каким притворяюсь. И понимаю, к чему вы клоните. Вы правда думаете, что мы можем убить достаточное количество этих тварей, чтобы возникла проблема? Я хочу сказать: люди веками охотились на большепанцирников и эти существа никуда не делись.
– Адолин, вы не охотитесь на них. Вы отлавливаете всех подряд. Систематически уничтожаете молодых особей. Не стало ли куколок меньше в последнее время?
– Да, – с неохотой признался он. – Мы решили, что это сезонное.
– Возможно. Однако нельзя исключать, что после пяти с лишним лет отлова популяция начала уменьшаться. Животным вроде большепанцирников обычно не угрожают хищники. Внезапная потеря полутора сотен или больше особей в год может оказаться катастрофой для вида.
Адолин нахмурился:
– Светсердца, которые мы добываем, помогают прокормиться людям в военных лагерях. Без постоянного притока новых камней соответствующего размера духозаклинатели в итоге переломают те, что у нас есть, и мы окажемся не способны содержать свои войска.
– Я не утверждаю, что вам следует прекратить охотиться. – Шаллан покраснела. Ей стоило бы обратиться к другой теме. Уритиру и паршуны – вот что сейчас важнее всего. Но ей надо завоевать доверие Адолина. Если оказаться полезной в том, что касается ущельных демонов, возможно, принц прислушается к ней, когда она выдвинет еще более революционную идею. – Я лишь говорю, что этот вопрос следует обдумать и подвергнуть изучению. Что, если вы смогли бы начать выращивать ущельных демонов, разводить молодых особей партиями, как разводят чулл? Что, если, вместо того чтобы добывать на охоте три куколки за неделю, вы могли бы разводить и собирать их сотнями?
– Это и впрямь было бы полезно, – задумчиво согласился Адолин. – Что требуется для воплощения такой идеи в жизнь?
– Ну, я же не утверждала… то есть… – Она вынудила себя замолчать, а потом проговорила увереннее: – Мне надо попасть на Расколотые равнины. Если я собираюсь понять, как их разводить, мне нужно увидеть одну из этих куколок до того, как ее вскроют. Предпочтительно, чтобы я увидела взрослого ущельного демона, и – в идеальном варианте – мне нужна пойманная молодая особь, чтобы ее изучить.
– Просто маленький список невозможных вещей.
– Что ж, вы сами спросили.
– Возможно, я сумею вывезти вас на равнины, – сказал Адолин. – Отец обещал показать Ясне мертвого ущельного демона, так что, думаю, он планировал повезти ее туда после охоты. А вот как поглядеть на куколку… Они редко появляются вблизи от лагеря. Нам с вами пришлось бы подобраться на опасное расстояние к территории паршенди.
– Уверена, вы сможете меня защитить.
Он посмотрел на нее, словно ожидая чего-то.
– Что? – спросила Шаллан.
– Я жду шпильки.
– Я серьезно. Если вы там будете со мной, не сомневаюсь, что паршенди даже не приблизятся.
Адолин улыбнулся.
– Вы же понимаете, – продолжила она, – одна вонь чего стоит…
– Подозреваю, вы никогда не забудете о том, что я рассказал.
– Никогда, – подтвердила Шаллан. – Вы были откровенны, подробны и увлекательны. Это не те мужские качества, которые я позволяю себе забывать.
Его улыбка сделалась шире. Буря свидетельница, какие глаза!..
«Осторожнее, – приказала себе Шаллан. – Осторожнее! Кабзал с легкостью тебя охмурил. Это не должно повториться».
– Посмотрим, что я смогу сделать, – сказал Адолин. – Возможно, в ближайшем будущем паршенди перестанут быть проблемой.
– Правда?
Он кивнул:
– Об этом мало кто знает, хотя великим князьям мы сообщили. Отец завтра собирается встретиться с некоторыми из предводителей паршенди. Возможно, все закончится переговорами о мире.
– Потрясающе!
– Я не слишком на это надеюсь. Убийца… В любом случае, посмотрим, что произойдет завтра, хотя мне придется заниматься этим в свободное от других отцовских поручений время.
– Дуэли. – Шаллан подалась вперед. – Дело в них?
Он медлил с ответом.
– Что бы сейчас ни происходило в лагерях, – продолжила она, понизив голос, – Ясна ничего об этом не знала. Я ощущаю прискорбную нехватку сведений о здешней политике. Ваш отец и великий князь Садеас повздорили, как я поняла. Король изменил суть вылазок на плато, и все только и сплетничают о том, как вы теперь сражаетесь на дуэлях. Но, судя по тому, что я сумела узнать, вы сражались и раньше.
– Все изменилось. Сейчас я сражаюсь, чтобы побеждать.
– А до этого?
– До этого я сражался, чтобы наказывать. – Он осмотрелся, потом взглянул ей в глаза. – Все началось, когда моего отца стали навещать видения…
Принц поведал удивительную историю с куда большим количеством деталей, чем она могла бы предположить. Историю о предательстве и о надежде. О видениях из прошлого. Об объединенном Алеткаре, готовом встретить приближающуюся бурю.
Девушка не знала, что и думать, хотя поняла, что Адолин рассказывает ей обо всем, потому что знает о слухах, которые ходят по лагерю. Она, конечно, слышала о приступах Далинара и догадывалась, что сделал Садеас. Когда Адолин упомянул о том, что его отец хочет вернуть Сияющих рыцарей, Шаллан ощутила озноб. Она украдкой поискала взглядом Узор, который должен был болтаться поблизости, но не нашла.
Суть истории – по крайней мере, с точки зрения Адолина – заключалась в предательстве Садеаса. Когда молодой принц упомянул о том, как их бросили на равнинах, в окружении врагов, его глаза потемнели, а к лицу прилила кровь. А потом армию Дома Холин спас какой-то презренный мостовой расчет. Об этом он поведал уже с некоторым смущением.
«Он в самом деле мне доверился», – подумала Шаллан, дрожа от волнения. Веденка положила свободную руку поверх его руки, пока он говорил, и этот невинный жест как будто подстегнул его, вынудив тихонько объяснить, в чем заключался план Далинара. Она не была уверена, что ему следует с ней делиться всем этим. Они едва знали друг друга. Но, выложив все, Адолин как будто избавился от тяжелого груза и немного расслабился.
