Может быть… может, он здесь прошел, уходя в глубины ущельного лабиринта.
Из-за поворота появилась Шаллан, рассеянно бормоча что-то себе под нос. Она шла, все еще глядя в небо, и бубнила:
– …Знаю, я сказала, что уже видела эти узоры, но тут все слишком большое, чтобы понять инстинктивно. Ты должен был предупредить. Я…
Девушка резко замолчала и вздрогнула, заметив Каладина. Он прищурился. Это было похоже на…
«Не глупи. Она же не воин». Сияющие рыцари были воинами. Кэл на самом деле знал о них так мало.
И все же Сил видела каких-то странных спренов.
Шаллан уставилась на стену и царапины:
– Это то, о чем я думаю?
– Ага, – подтвердил Каладин.
– Какая прелесть. Дай-ка мне лист.
Он вернул веденке набросок, и та вытащила из рукава карандаш. Кэл протянул ей сумку. Художница положила ее на землю, используя жесткую сторону в качестве подставки под листы для рисунков. Она набросала два ближайших плато – те, которые обошла, чтобы получить представление о том, как они выглядят целиком.
– Ну что, есть в рисунке ошибка или нет? – волновался Каладин.
– Он точный, – сказала Шаллан, рисуя, – просто странный. Судя по тому, что я помню, ближайшие к нам плато должны располагаться дальше к северу. Там есть несколько в точности такой же формы, но в зеркальном отражении.
– Вы так хорошо помните карты?
– Да.
Он не стал давить. Судя по увиденному, она, скорее всего, говорила правду.
Шаллан покачала головой:
– Какова вероятность того, что у нескольких плато окажется такая же форма, как у плато в другой части равнин? Не у одного, а у целой группы…
– Равнины симметричны, – бросил Каладин.
Она застыла:
– С чего ты взял?
– Я… видел сон. Плато в нем образовывали огромный симметричный узор.
Она опять посмотрела на свою карту, ахнула и быстро записала несколько слов на полях.
– Киматика.
– Что?
– Я знаю, где паршенди. – Ее глаза широко распахнулись. – И Клятвенные врата. Центр Расколотых равнин. Я все поняла… я могу почти все нанести на карту.
Он вздрогнул:
– Вы… что?
Она резко вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза:
– Нам надо вернуться.
– Да, я знаю. Великая буря.
– И не только. – Шаллан встала. – Я слишком много знаю, чтобы погибнуть здесь. Расколотые равнины и впрямь представляют собой узор. Это не разновидность природного рельефа. – Ее глаза сделались еще больше. – В центре равнин был город. Что-то его разрушило. Оружие… Вибрации? Как песок на пластине? Землетрясение, от которого разломились скалы… Камень превратился в песок, и во время Великих бурь ветра полностью выдули его из расщелин.
У нее был до странности отрешенный вид, и Каладин не понял даже половины из сказанного.
– Надо достичь центра, – проговорила Шаллан. – Я могу отыскать его, сердце этих равнин, следуя узору. И там будут… разные вещи…
– Тайна, которую вы ищете, – понял Каладин. Что она упомянула чуть раньше? – Клятвенные врата?
Она густо покраснела.
– Надо двигаться. Ты ведь утверждал, что у нас осталось мало времени? Честное слово, если бы кое-кто не тратил время на болтовню и не отвлекал нас, уверена, мы бы уже были дома.
Он выгнул бровь, и Шаллан, широко улыбнувшись, указала, куда идти.
– Кстати, теперь я буду вести.
– Наверное, это к лучшему.
– Впрочем, – продолжила веденка, – если вдуматься, может быть, лучше бы вел ты. Тогда мы могли бы отыскать путь к центру случайно. Если бы не очутились в конце концов в Азире.
Каладин коротко рассмеялся, потому что решил, что так надо. Однако внутри у него все рвалось на части. Он потерпел неудачу.
Следующие пара часов оказались мучительными. Через каждые два плато они останавливались и Шаллан обновляла свою карту. Так было правильно – они не могли рисковать и снова заблудиться.
Просто на это тратилось слишком много времени. Даже если они перемещались от рисунка к рисунку так быстро, как только могли – почти бежали всю дорогу, – все равно это происходило слишком медленно.
Каладин переминался с ноги на ногу, наблюдая за небом, пока спутница снова дополняла свою карту. Веденка ругалась и ворчала. Она даже смахнула каплю пота, которая упала с ее лба на бумагу, что делалась все более мятой.
«До бури осталось, наверное, часа четыре, – подумал Каладин. – Мы не успеем».
– Я снова попытаюсь позвать разведчиков, – предложил он.
Шаллан кивнула. Они вошли в ту часть равнин, где разведчики-прыгуны Далинара наблюдали за появлением новых куколок. Надежда, что удастся до них докричаться, призрачна. Даже если Каладину и Шаллан повезет и они наткнутся на один из отрядов, капитан сомневался, что у разведчиков найдется достаточно длинная веревка, чтобы поднять их со дна ущелья.
Но все же это некий шанс. Так что он отошел подальше, чтобы не мешать ей рисовать, приложил ладони ко рту и начал кричать:
– Эгей! Пожалуйста, ответьте! Мы в ловушке в ущельях! Пожалуйста, отзовитесь!
Он некоторое время шел и орал, а потом остановился, прислушиваясь. Никакого ответа. Сверху никто его не окликнул, там вообще не было признаков жизни.
«Наверное, они уже попрятались по норам, – подумал Каладин. – Разобрали свои сторожевые посты и ждут Великую бурю».
Каладин с грустью уставился на болезненно-тонкую полосу неба. Так далеко. Он вспомнил, что чувствовал, когда был здесь с Тефтом и остальными, отчаянно желая выкарабкаться наружу и сбежать от жуткой жизни мостовика.
В сотый раз попытался втянуть буресвет из сфер. Он сжимал сферу, пока та не сделалась мокрой от пота, но буресвет, скрытая в ней мощь, не перетек в него. Юноша больше не чувствовал света.
– Сил! – заорал он, пряча сферу и приложив ладони ко рту. – Сил! Прошу тебя! Ты хоть здесь?.. Где ты? – Он умолк, потом прибавил тише: – Я по-прежнему не знаю. Это наказание? Или нечто большее? Что не так?
Никакого ответа. Конечно, если бы спрен за ним наблюдала, ни за что не позволила бы умереть здесь, внизу. При условии, что осталась разумной и могла это заметить. Он с ужасом представил себе ее летящей в компании спренов ветра, забывшей про себя и про него – погрузившейся в жуткое, блаженное неведение относительно того, кем она была на самом деле.
Она этого так боялась. Это ее ужасало.
Ботинки Шаллан заскрипели по камням.
– Не везет?
Он покачал головой.
