Тела мостовиков, разбросанные в той части плато, что прилегала к ущелью, свидетельствовали о том, как опасно атаковать врага, занявшего укрепленную позицию. От внимания Далинара не ускользнуло, как помрачнели лица его телохранителей, когда они увидели мертвецов. Аладар, как и большинство великих князей, разделял подход Садеаса к мостовым расчетам. Быстрые, жестокие штурмы подразумевали, что к людским ресурсам относились как к расходному материалу. Так было не всегда. В прошлом мосты носили солдаты в латах, но успех Садеаса породил подражателей.
Военные лагеря нуждались в постоянном притоке дешевых рабов, чтобы прокормить монстра. Из-за этого в Ничейных холмах плодились как чума работорговцы и бандиты, промышляющие торговлей живым товаром. «Вот и еще одна вещь, которую я должен изменить», – подумал Далинар.
Сам Аладар не сражался, но устроил командный штаб на прилегающем плато. Великий князь указал на трепещущее на ветру знамя, и один из его больших механических мостов покатился в нужную сторону. Мост тянули чуллы; он был полон шестерней, рычагов и валов, а главное – защищал людей, которые им управляли. Но также был очень медленным. Далинар терпеливо ждал, пока рабочие постепенно опускали мост поперек расщелины между плато, на котором они находились, и плато, где реяло знамя Аладара.
Когда мост был наведен, его телохранители, возглавляемые одним из темноглазых офицеров капитана Каладина, рысью взбежали на него, держа копья на плечах. Далинар пообещал Каладину, что его люди не будут сражаться, не считая защиты его самого. Когда они пересекли ущелье, Далинар пришпорил Храбреца, чтобы перейти на штабное плато Аладара. Он ощущал себя слишком легким на спине жеребца – все из-за отсутствия осколочного доспеха. С той поры как Далинар получил эти латы, прошло много лет, и он ни разу не отправлялся на поле боя без них.
Сегодня, однако, он приехал сюда не сражаться – не по-настоящему. Позади него реяло личное знамя Адолина, который вел основную часть армии Далинара на штурм плато, где уже сражались люди Аладара. Далинар не дал никаких особых указаний о том, как именно следовало проводить штурм. Его сын хорошо обучен и готов к командованию. Впрочем, на всякий случай рядом с ним был генерал Хал.
Да, отныне и впредь во главе войска будет Адолин.
А Далинар станет менять мир.
Он направил коня к штабной палатке Аладара. Это была первая вылазка на плато, после его приказа, требовавшего от армий совместных действий. Тот факт, что Аладар выполнил приказ, а Ройон нет – хотя плато-цель располагалось ближе всего к лагерю Ройона, – был сам по себе победой. Небольшое достижение, но Далинар брал то, что мог взять.
Он нашел великого князя Аладара, который наблюдал за полем битвы из маленького шатра, стоявшего на безопасной возвышенности. Безупречное место для командного пункта. Аладар был осколочником, но на время сражений обычно передавал доспех и клинок одному из офицеров, а сам предпочитал осуществлять тактическое руководство из тыла. Опытный осколочник способен мысленно приказать клинку не растворяться, когда его выпустит из рук хозяин, хотя при крайней необходимости Аладар мог призвать оружие, – в этом случае оно в мгновение ока исчезло бы из рук его офицера и появилось в руках великого князя через десять ударов сердца. Чтобы дать клинок взаймы, обе стороны должны были безоговорочно доверять друг другу.
Далинар спешился. Его конь, Храбрец, сердито посмотрел на конюха, который попытался взять поводья, и князь похлопал жеребца по шее.
– Храбрец сам о себе позаботится, – сказал он конюху.
Обычные конюхи все равно понятия не имели, что делать с ришадиумами.
Далинар в сопровождении телохранителей-мостовиков присоединился к Аладару. Тот стоял на краю плато, обозревая поле битвы, что раскинулось внизу, перед ним. Великий князь был стройным и совершенно лысым; кожа у него была на тон темнее, чем у большинства алети. Он стоял, сцепив руки за спиной, одетый в простую традиционную форму: такаму, похожая на юбку, и китель, сшитый в том же стиле, но выглядевший более современно.
Далинар еще не видел, чтобы кто-то так одевался. Аладар также носил усики и пучок волос под нижней губой – еще один необычный выбор. Этот великий князь был достаточно могущественным и прославленным, чтобы сделаться законодателем моды, – и он этой возможностью нередко пользовался.
– Далинар. – Аладар кивнул в знак приветствия. – Я думал, ты больше не будешь участвовать в вылазках на плато.
– Я и не участвую, – ответил тот, кивком указывая на знамя Адолина.
По мостам Далинара ринулись солдаты, чтобы присоединиться к битве. Плато было достаточно маленьким – некоторым воинам Аладара пришлось отступить, давая им место, и они это сделали чересчур охотно.
– Ты сегодня едва не проиграл, – заметил Далинар. – Хорошо, что пришла подмога. – На поле боя внизу его войско построилось и ринулось на паршенди.
– Возможно, – согласился Аладар. – Но в прошлом я побеждал в одном штурме из трех. Поддержка означает, что я, разумеется, одержу еще парочку побед, но она также будет стоить мне половины трофеев. Если король вообще присудит мне что-то. Не уверен, что в долгосрочной перспективе это будет для меня выгоднее.
– Но так ты потеряешь меньше людей. Армия в целом от этого только выиграет. И честь…
– Не говори мне о чести. Я не могу платить солдатам жалованье честью и не могу использовать ее, чтобы не дать другим великим князьям вцепиться мне в горло. Твой план благоприятствует слабейшим из нас и подсекает тех, кто успешен.
– Отлично, – рявкнул Далинар. – Честь ты не ценишь, Аладар, но все равно подчинишься, ибо этого требует король. Других причин тебе не нужно. Ты будешь делать то, что приказано.
– Или?
– Спроси Йенева.
Аладар вздрогнул, будто от удара. Десять лет назад великий князь Йенев отказался признать объединение Алеткара. По приказу Гавилара Садеас вызвал его на дуэль. И убил.
– Угрожаешь?
– Да. – Далинар повернулся и посмотрел великому князю, который был ниже ростом, в глаза. – Аладар, я больше никого не буду умасливать. Я больше не буду просить. Не подчиняясь Элокару, ты противишься воле моего брата и тому, за что он боролся. Я заставлю это королевство прийти к единству.
– Забавно, – сказал Аладар. – Хорошо, что ты упомянул Гавилара, – он-то объединил королевство не при помощи чести. Он это сделал при помощи ножей, которые убивали, и солдат, которые воевали. Любой, кто сопротивлялся, лишался головы. Так мы опять пришли к тому же? Что-то не очень такие вещи похожи на изысканные слова из твоей драгоценной книги.
Далинар стиснул зубы и повернулся лицом к полю битвы. Первым побуждением было напомнить Аладару, что он офицер под командованием великого князя Холина, и призвать его к ответу за разговор в таком тоне. Обойтись с ним как с новобранцем, которому требуется порка.
Но что, если Аладар просто проигнорирует угрозу? Далинар силой принудит великого князя к повиновению? У него для этого даже солдат не хватит.
