Острова недаром нарекли «скотным двором»: местные богатейшие пастбища обильно заросли лакомым для скота блюдом – травой тассок. Даже Австралия, славящаяся своими пастбищами, не может предоставить своим овцам и быкам столь щедрый стол. Поэтому Фолкленды – излюбленное место остановки кораблей для пополнения запасов. Здесь бросают якорь и мореплаватели, направляющиеся в Магелланов пролив, и те, кому предстоит рыбная ловля вблизи антарктических льдов.
– Мистер Джорлинг, – обратился ко мне 21 октября капитан Лен Гай, – вы можете заметить, что для успеха экспедиции мы не намерены ничем поступаться. Предусмотрено все, что только возможно. Если «Халбрейн» суждено погибнуть, то, значит, человеку вообще нельзя вмешиваться в Божий промысел.
– Повторяю, я надеюсь на успех, капитан, – отвечал я. – Вашей шхуне и ее экипажу вполне можно доверять.
– Вы правы, мистер Джорлинг, мы будем неплохо оснащены для сражения со льдами. Не знаю, на какие чудеса способен пар, но сомневаюсь, чтобы корабли с громоздкими и хрупкими гребными колесами могли сравниться с парусниками в плавании к антарктическим льдам. Кроме того, где бы они пополняли запасы угля?.. Нет, куда разумнее находиться на борту корабля, который слушается руля, и умело пользоваться парусами, для которых ветер остается попутным в трех случаях из пяти!
– Согласен с вами, капитан, и уверен, что мало какой корабль сравнится с вашим. Но если экспедиция затянется, как быть с припасами?
– Мы берем с собой все необходимое для двухлетнего плавания, мистер Джорлинг! Порт-Эгмонт сумел предоставить нам все, что требуется.
– Еще один вопрос, если позволите.
– Какой же?
– Не потребуется ли вам более многочисленный экипаж? На «Халбрейн» достаточно людей для океанского плавания, но вдруг в антарктических водах нам придется нападать или обороняться? Не забывайте, что Артур Пим говорит о многих тысячах туземцев с острова Тсалал! Если ваш брат Уильям Гай и его спутники томятся в плену…
– Надеюсь, мистер Джорлинг, что пушки «Халбрейн» послужат нам лучшей защитой, чем сумела защитить «Джейн» ее артиллерия. Если же говорить серьезно, я уже занялся вербовкой новых матросов.
– Это трудно здесь?
– И да, и нет. Губернатор обещал помочь мне.
– Полагаю, капитан, что следовало бы привлечь новичков высокой платой…
– Плата будет двойная – как, впрочем, и для остального экипажа.
– Вам уже известно, капитан, что я могу и хочу взять на себя часть расходов на экспедицию. Считайте меня своим компаньоном.
– Все устроится, мистер Джорлинг. Я вам очень благодарен. Главное – чтобы шхуна была готова как можно быстрее. Через восемь дней нам надо сниматься с якоря.
Новость о том, что наша шхуна уйдет в антарктические воды, быстро облетела Фолкленды, достигнув нескольких прибрежных селений острова Соледад. В те времена там собиралось немало праздношатающихся матросов, дожидавшихся захода китобойных судов, чтобы предложить им свои услуги, которые обычно неплохо вознаграждались. Если бы намерения капитана Лена Гая ограничивались рыбной ловлей к северу от полярного круга, между Южными Сандвичевыми островами и Южной Георгией, он не испытал бы ни малейших затруднений, набирая команду. Однако забираться в паковые льды, пытаться проникнуть дальше, чем это удавалось самым удачливым мореплавателям, пусть даже с благородной целью прийти на помощь жертвам кораблекрушения, – это наводило на размышления и заставляло многих колебаться. Надо было издавна состоять в команде «Халбрейн», чтобы не думать об опасностях, какими изобилует подобная экспедиция, и смело следовать за своим капитаном.
Как оказалось, численность экипажа предстояло утроить. Пока нас было на борту тринадцать душ, считая самого капитана, старшего помощника, боцмана, кока и меня. Мы вполне могли, не опасаясь перегрузить шхуну, довести нашу численность до тридцати двух – тридцати четырех человек. В конце концов, на «Джейн» плавали тридцать восемь человек.
Правда, набирая столь многочисленный экипаж, мы испытывали кое-какие опасения, не зная, насколько надежны эти фолклендские моряки, нанимающиеся на китобойные суда. Одно дело – принять четверых-пятерых новичков на судно с большим экипажем и совсем другое – наша шхуна… Тем не менее капитан надеялся, что с помощью властей архипелага он сделает хороший выбор, в котором потом не придется раскаиваться.
Губернатор проявил в этом деле большое рвение, ибо проект капитана увлек его не на шутку. Кроме того, благодаря обещанию платить вдвое от желающих не было отбоя. Накануне отплытия, намеченного на 27 октября, команда была укомплектована целиком.
Я не буду называть каждого из новых матросов по имени и перечислять их особые качества. Совсем скоро нам предстояло проверить их в деле. Среди них мог оказаться кто угодно. В любом случае ничего лучшего мы все равно не смогли бы найти. Ограничусь тем, что скажу: среди новых членов команды было шестеро англичан, в том числе некто Хирн из Глазго, пятеро американцев из Соединенных Штатов и еще восемь личностей более сомнительного происхождения: одни выдавали себя за голландцев, другие – за полуиспанцев. Самому молодому было девятнадцать лет, самому старшему – сорок четыре. Многие были опытны в морском деле и поплавали немало – кто на торговых, кто на китобойных судах, кто охотился на тюленей. Прочие были взяты на борт для увеличения способности шхуны защитить себя.
Итак, команда пополнилась девятнадцатью моряками, которым предстояло отправиться вместе с нами в экспедицию, продолжительность коей было затруднительно определить заранее. Плата была настолько высока, что ни один из вновь принятых моряков за всю жизнь не заработал и половины.
Общая численность экипажа, исключая меня, но считая капитана «Халбрейн» и его старшего помощника, достигла тридцати одного человека. Вскоре появился и тридцать второй, – но на нем следует остановиться особо.
Накануне отплытия к капитану Лену Гаю подошел в порту незнакомец – моряк, судя по одежде, походке и манере говорить. Он сказал капитану грубовато и невнятно:
– Капитан, у меня есть предложение…
– Какое?
– Наймите меня. У вас осталось место на борту?
– Для матроса?
– Для матроса.
– И да, и нет, – отвечал капитан Лен Гай.
– В каком случае «да»?
– В случае, если предлагающий свои услуги подойдет мне.
– Я вам подхожу?
– Ты моряк?
– Я проплавал двадцать пять лет.
– Где?
– В южных морях.
– Далеко?
– Да… как бы это сказать? Далеко…
– Сколько тебе лет?
– Сорок четыре.
– И давно ты сидишь в Порт-Эгмонте?
– На Рождество исполнится уже три года.
– Ты собирался устроиться на китобойный корабль?
