Однако вокруг не было заметно ничего похожего. Ни единого деревца, кустика, былинки… Где поросшие лесом холмы, среди которых пряталась деревня Клок-Клок? Где ручьи, из которых люди с «Джейн» так и не посмели утолить жажду? Я не видел ни одного, ни капли воды – ни чудесной, ни самой обыкновенной!.. Вокруг расстилалась ужасающая, безнадежная, совершенно иссушенная пустыня!
Тем не менее Хант шел быстрыми шагами, забыв про недавние колебания. Казалось, он подчиняется естественному инстинкту, подобно тому как ласточки и голуби возвращаются к своим гнездам самым коротким путем, – «как летит пчела», если воспользоваться бытующим у нас в Америке выражением. Не знаю, почему мы послушно следовали за ним, как за проводником – этаким Кожаным Чулком или Хитрым Лисом. Или он и впрямь состоял в родстве с героями Фенимора Купера?..
Однако нашему взору не открылось ничего из чудес, описанных Артуром Пимом. Наши башмаки попирали перемешанную, исковерканную почву. О да, она была черной и прокаленной, словно ее исторгли из себя сами земные недра, содрогнувшиеся в вулканических конвульсиях. Казалось, будто всю поверхность острова перелопатил неведомый катаклизм чудовищной силы.
Не увидели мы и зверья, о котором говорится у Артура Пима, – ни уток вида anas valisneria, ни галапагосских черепах, ни черных змей, ни черных птиц, напоминающих луня, ни черных свиней с пушистым хвостом и тонкими, как у антилопы, ногами, ни черношерстных овец, ни гигантских альбатросов с черным оперением… Даже пингвины, в невероятных количествах населяющие антарктические воды, покинули, казалось, этот клочок суши, ставший совершенно необитаемым. Нас окружала безголосая, угрюмая пустыня.
И ни одного человеческого существа, ни души – ни на берегу, ни в глубине острова! Каковы же тогда наши шансы отыскать здесь капитана Уильяма Гая и остальных, кто остался в живых после гибели «Джейн»?..
Я взглянул на капитана Лена Гая. Его мертвенно-бледное лицо и изрезанный морщинами лоб ясно свидетельствовали о том, что и его оставила всякая надежда…
Наконец мы достигли долины, в которой находилась прежде деревня Клок-Клок, однако и тут, как и повсюду, не нашли буквально ничего. Здесь не осталось и следа от жилья – ни хижин «ямпу» – старейшин острова, представлявших собой дерево, срубленное на высоте четырех футов от земли, с накинутой поверх сучьев большой черной шкурой, ни шалашей из ветвей с засохшей листвой, ни первобытных пещер, вырытых в склонах холмов, прямо в черном камне, напоминающем сукновальную глину… И где тот ручей, что с шумом сбегал по склонам оврага, где эта волшебная влага в русле из черного песка?..
Что касается обитателей острова Тсалал, совершенно голых мужчин, немногие из которых носили шкуры черного меха, вооруженных копьями и увесистыми дубинками, и высоких, стройных, с хорошей фигурой женщин, «с изящной и свободной осанкой, чего не встретишь у женщин в цивилизованном обществе» – снова слова Артура Пима, – и бесчисленного множества детей – так где же они, все эти чернокожие туземцы с черными копнами волос и с черными зубами, у которых вызывал ужас белый цвет?..
Напрасно искал я и хижину Ту-Уита, крыша которой состояла из четырех скрепленных деревянными иглами больших шкур, которые держались кольями, вбитыми в землю. Хуже того, я не мог узнать и самого этого места!.. А ведь именно здесь Уильяму Гаю, Артуру Пиму, Дирку Петерсу и их спутникам был устроен прием, не лишенный почтительности, в окружении толпы, напирающей снаружи! Именно здесь гостям было подано кушанье, представлявшее собой еще дымящиеся внутренности неизвестного животного, которые Ту-Уит и его приближенные принялись пожирать с тошнотворной жадностью.
И тут меня осенило. Я догадался, что произошло на острове, почему на нем царило теперь полное запустение…
– Можно подумать, что случилось землетрясение, изменившее остров Тсалал до неузнаваемости, – пробормотал Лен Гай, словно подслушав мои мысли.
– Да, капитан, – отвечал я, – именно землетрясение! Именно оно уничтожило неповторимую растительность, ручьи с невиданной жидкостью и все остальные здешние чудеса, похоронив их в земле и не оставив на поверхности никаких следов. Ничто здесь не похоже теперь на то, что представало взору Артура Пима!
Подошедший к нам Хант прислушивался к нашим словам, кивая в знак согласия огромной головой.
– Разве антарктические области не известны вулканической деятельностью? – продолжал я. – Если бы мы доплыли на «Халбрейн» до Земли Виктории, то могли бы наблюдать извержение вулканов Эребус и Террор…
[51]
– Однако если бы тут произошло извержение, – вмешался Мартин Холт, – то мы видели бы лаву…
– Я и не говорю об извержении вулкана, – ответил я старшине-паруснику. – Просто остров встал на дыбы от сильного землетрясения!
Из рассказа Артура Пима следовало, что остров Тсалал принадлежал к группе островов, протянувшихся на запад. Население, останься оно в живых, могло найти спасение на соседнем острове. Поэтому мы поступили бы мудро, если бы обшарили все острова архипелага, на которых могли бы укрыться люди с «Джейн», покинувшие остров Тсалал, где после катастрофы уже невозможно было выжить…
Я сказал об этом капитану Лену Гаю.
– Да, – согласился он, и я увидел у него на глазах слезы, – возможно, так оно и было. Однако каким образом мог бы спастись мой брат и его злополучные спутники? Более вероятно, что все они погибли при землетрясении.
В это время Хант, отошедший в сторону на два ружейных выстрела, жестом подозвал нас к себе.
Что за картина открылась перед нами! Нашему взору предстала груда костей – грудных, берцовых, бедренных, осколки позвоночников и всех прочих частей человеческого скелета без единого кусочка плоти, бесчисленные черепа с клочками волос… Все это чудовищное кладбище угрюмо белело у наших ног. Нас охватил ужас, смешанный с отчаянием.
Выходит, это все, что осталось от населения острова, составлявшего когда-то несколько тысяч душ? Если они погибли все до одного во время землетрясения, то как объяснить, что останки разбросаны по земле, а не погребены в толще острова?.. И разве могло получиться так, что все туземцы – мужчины, женщины, дети, старики – были до того объяты ужасом, что не успели попрыгать в пироги и постараться доплыть до других островов архипелага?..
Мы приросли к месту, не в силах отвести взгляд от кошмарного зрелища и не способные произнести ни слова.
– Мой брат, мой бедный брат… – услышал я голос Лена Гая, рухнувшего на колени.
Однако, поразмыслив немного, я понял, что мой рассудок готов согласиться далеко не со всем. Как, к примеру, связать эту катастрофу и заметки, прочитанные нами в дневнике Паттерсона? Из последних неопровержимо следовало, что старший помощник капитана «Джейн» семь месяцев назад оставил своих товарищей на острове Тсалал. Судя же по состоянию костей, ветры обдували их уже не один год; должно быть, землетрясение разразилось уже после отплытия с острова Артура Пима и Дирка Петерса.
