Четверг, 30 ноября. Лагерь № 26.
Приятный день, но ходьба тяжела для бедных животных, которые все, за исключением одного Нобби, день ото дня видимо слабеют. Вчера мы опоздали на полчаса с лишком. Несмотря на то что грузы легче и лошадей осталось еще восемь, дела обстоят не слишком хорошо. Впрочем, до нашей первой цели теперь, должно быть, меньше 60 миль. Дорога сегодня ужасная; лошади то и дело проваливались по колено. Только к концу местами было потверже; вообще же и солнце мало помогало. Собаки, говорят, работают прекрасно и, несомненно, будут для нас большой подмогой. Земля задернута белым туманом; показывалась лишь временами, во время нашей дневки, и я сделал несколько фотографий.
Пятница, 1 декабря. Лагерь № 27.
82°47′ ю. ш.
Лошади быстро теряют силы. Это вопрос нескольких дней для всех, кроме Нобби. Все же их хватило бы еще на несколько времени, но корм на исходе, и сегодня вечером, против мнения некоторых из нас, я решил, что Кристофера надо прикончить. Он застрелен. О нем мы жалеем меньше, нежели о других, помня все неприятности, которые он нам причинял. Мы и здесь оставляем склад (Южный склад), так что другим не прибавляется тяжести– скорее, даже убавляется. Еще три перехода – и мы должны дойти. С остальными семью клячами и собаками помехи не предвидится. Но людям не следует давать тяжелых грузов на такой поверхности.
Моему Нобби сегодня примеряли лошадиные лыжи, и он чудесно прошел в них около 4 миль, но они оказались дрянными и полопались, так что пришлось снять. Нет сомнения, что это есть именно то, что требуется для лошадей, и если бы наши лошади могли носить их с самого начала, они бы далеко не так изнурились. Мне кажется, что вид земли их немного оживил, но не очень. Мы выступили, пригреваемые солнцем, и справа от нас горы удивительно ясно рисовались; но под конец с востока набежали тучи и растянулись по небу тонким слоем, через который все еще виднелась земля, хотя смутно. Горы представляются округленными громадами. Как раз против нас поднимается утес желто-бурого цвета, а по бокам его другие, темнее или совсем черные. Любопытно бы знать, какая это порода. В следующей гряде тоже много голых скал.
Суббота, 2 декабря. Лагерь № 28.
83° ю. ш.
Выступили при очень неблагоприятных условиях. Недаром вчера с SO набежали облака – сулили недоброе. Сегодня мы весь день шли со снегом и самым плохим светом. Лошади сначала шли вяло и глубоко проваливались. Ветра почти не было; температура высокая. Я предложил Оутсу взять на себя общий надзор над всеми лошадьми, но он предпочел взять одну под уздцы, и я с большим удовольствием предоставил ему Сниппетса, а сам побежал на лыжах. Мне было очень легко, и я попутно сфотографировал лошадей на ходу. Вторая половина перехода шла много легче; я шел впереди и должен был ускорить шаг, чтобы не отстать, так что мы пришли на место в блестящем состоянии.
Грустно произносить Виктору приговор; бедный Боуэрс очень огорчается. Виктор замечательно сохранился, и его хватит собакам на пять раз. Температура 17° [–8 °С]. Лошадей волей-неволей надо убивать, потому что корм кончается; но мы достигли 83-й параллели и, наверное, дойдем. Сегодня вечером небо проясняется, условия вообще лучше. Невольно падаешь духом, когда прешь вперед, против сплошной белой стены, и не будь передового отряда, который указывает нам курс, было бы очень трудно. Собаки держатся великолепно, и с завтрашнего дня мы несколько увеличим их грузы.
Завтра вечером придется убить еще одну лошадь; тогда корма для остальных пяти хватит как раз на три дня. Насколько можно судить, все будет хорошо, если только погода дозволит нам добраться до ледника, не сбиваясь с пути. В своем дневнике спутник Шеклтона Уайлд от 13 декабря замечает, что в этот день он в первый раз за месяц не может отметить великолепную погоду. У нас, наоборот, хороший день до сих пор был исключением. Все же мы еще не потеряли ни одного дня. Когда мы стояли в лагерях, было так тепло, что снег, падая, таял, и все вещи у нас промокали насквозь. Оутс вчера переселился ко мне в палатку – поменялся с Черри-Гаррардом.
Мы теперь в двух палатках разместились в таком составе: в одной – я, Уилсон, Оутс и Кэохэйн; в другой – Боуэрс, Эдгар Эванс, Черри и Крин. Санная команда: лейтенант Эванс, Аткинсон, Райт и Крин.
Мы все стали есть конину и питаемся так хорошо, что о голоде никто не помышляет.
Воскресенье, 3 декабря. Лагерь № 29.
С погодой нам до смешного не везет. Я всех поднял в 2 часа 30 минут утра, думая выступить в 5 часов. Шел густой снег; однако все еще можно было бы идти; но, пока мы завтракали, ветер усилился, а к 4.30 дул с юга уже настоящим штормом. Защищавший лошадей снежный вал разнесло, нанесло громадные сугробы, и сани мигом засыпало. Такого ветра я в здешних краях летом еще не испытывал. К 11 часам поутихло. В 12.30 мы поднялись, поели и собрались. Показалась земля, тучи прорвались, а в 13.30 солнце уже ярко сияло. Отправились в 2 часа; кругом, со всех сторон, была видна земля, и, если бы не облако к SO, все сулило бы прекрасный день. В 2 часа 15 минут я заметил, что облако расползается; через четверть часа оно заслонило собою землю за 30 миль от нас, а к 3 часам настигло нас. Солнце скрылось, повалил снег, и условия для ходьбы сделались ужасные.
Ветер с SO усилился, свернул на SW, немного спустя вдруг перескочил на WNW, потом на NNW и теперь дует в этом направлении и крутит густо падающий снег. Перемены эти происходят с неимоверной быстротой, прямо ошеломляющей. Невзирая на все эти невзгоды, нам удалось продвинуться на 11 1/2 мили к югу, и в 7 часов вечера мы добрались сюда на ночлег, измученные ходьбой при невозможных условиях.
Передовой санный отряд прошел еще на 6 миль (географических) дальше, прежде чем разбил себе лагерь. Я думаю, им эта должность уже невмоготу. Сегодня Боуэрс и я пошли вперед на лыжах. Мы курс определяли по компасу. Крутившийся перед лыжами снег мешал нам, но в последний час слабо засветило солнце. Погода основательно испортилась, и если так продолжится, когда мы будем на леднике, мы очутимся в очень затруднительном положении. Пора бы, кажется, счастью повернуть в нашу сторону. При таких условиях каждая миля дается ценой тяжкого труда. Лошади великолепно сделали свое дело, и корма хватит на несколько большее время, чем мы ожидали. На Викторе оказалось порядочное количество жира; то же будет и с остальными, так что нам не о чем было бы беспокоиться, если бы только благоприятствовала нам погода.
Понедельник, 4, декабря. Лагерь № 29.
9 часов утра. Я всех поднял в 6 часов. Ночью ветер перебросился с NNW на SSO; был не сильный, но солнце скрылось и небо было мрачное; смутно виднелись клочки земли, и мы полагали, что как-нибудь можно будет продвинуться вперед, но во время завтрака ветер вдруг усилился, и когда мы выглянули из палатки, одного взгляда было достаточно: свирепая метель крутила снег, сухой и мелкий, как мука. Мы все работали, воздвигая новые, солидные снежные валы для защиты лошадей, – задача неприятная, но существенно содействующая спокойствию животных, которые стоят сонные и скучные, но нисколько не зябнут.
