Книга Холодный свет луны, страница 34. Автор книги Александр Тамоников

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Холодный свет луны»

Cтраница 34

– Да что случилось, генерал?

– Мне только что сообщили, на плоскогорье остались четверо наших военнослужащих во главе с лейтенантом Савельевым!

Груденко с Юдашиным, находившимся тут же в кабинете, переглянулись:

– С Савельевым? Позвольте узнать, откуда вы получили о нем и его подчиненных информацию?

– По своим каналам. Этого достаточно.

– И вы уверены, что информация достоверна?

– Абсолютно!

– Я бы на вашем месте, Сергей Дмитриевич, не был столь оптимистичен.

– Почему?

– Да потому, что, по нашим данным, лейтенант Савельев, а также его подчиненные погибли. Их родственники получили цинковые гробы. Они похоронены в Союзе, генерал.

Еременко сумел сохранить спокойствие:

– А что вы разнервничались, Александр Олегович? Я получил информацию, что Савельев с тремя подчиненными жив, по вашим данным, они в числе погибших. На войне такое бывает нередко. Разберемся!

Груденко резко спросил:

– Что вы намерены делать, генерал?

– Ну, во-первых, поговорить с бойцами, которых удалось вытащить из Пакистана, начиная с Баженова. Во-вторых…

Груденко прервал Еременко:

– Да я не об этом! Как вы намерены поступить с информацией насчет Савельева?

Еременко выдавил из себя улыбку:

– А вот это, Александр Олегович, мое дело, и делиться своими планами я ни с кем, кроме, естественно, непосредственного руководителя в Москве, не намерен. И вообще, мне непонятно ваше поведение.

Груденко прошелся по кабинету, прикурил сигарету, выкурил ее в несколько глубоких затяжек. Выбросил окурок в форточку. Повернулся к Еременко. Было заметно, что контрразведчик сумел взять себя в руки.

– Буду предельно откровенен с вами, Сергей Дмитриевич, надеюсь на взаимопонимание. Я уже отправил в Москву отчет об операции «Охота на призраков» в части, касающейся исключительно освобождения бывших пленных. Юдашин передал мне ваше мнение насчет этих военнослужащих, и я учел его, признав то, что все они не являются предателями, в плену вели себя достойно, подняли бунт, тем самым помогли реализации задач операции. В отчете отражено то, что из Пакистана в Кабул доставлены все, вы понимаете меня, все военнослужащие, находившиеся в плену у Абдула Фархади, исключая, естественно, уничтоженных подонков спецкоманды «Призраки» и их куратора-оборотня Довлатова. Отчет в Комитете принят. Операция признана блестящей, все ее участники представлены или будут в ближайшее время представлены к высоким правительственным наградам…

Еременко усмехнулся:

– Вы с Юдашиным в том числе?

– Да какая разница? Вопрос по особому лагерю закрыт. Пакистан умолчал о нашем участии в боевой операции на своей территории, признав события у Чиштана внутренним конфликтом между полевыми командирами Хикмата. А тут вы с новостью. Вы понимаете, как воспримут ее в Москве? Ведь получается, операция на самом деле проведена не в полном объеме? Кем в этом случае будем выглядеть мы? Лжецами, ради наград и иных поощрений исказившими факты?

На этот раз нахмурился Еременко:

– И что вы предлагаете, товарищ генерал-майор?

Груденко присел рядом с Еременко:

– Ну зачем вы так официально, Сергей Дмитриевич? Ведь вы же в своем отчете тоже наверняка отразили, что операция прошла успешно, не так ли?

– Так! Но в отличие от вас я еще не отправлял письменный отчет в Москву, а ограничился устным докладом Председателю.

Груденко воскликнул:

– Тем лучше, Сергей Дмитриевич! Тем лучше. Отправляйте отчет, и все будет хорошо.

– А как же Савельев и его пацаны? Бросим их на растерзание душманам?

– О, господи! Да не будьте вы так наивны, генерал. Савельева нет в живых. А выход на связь какого-то русского парня наверняка провокация нового начальника лагеря, если не самого Хикмата. У вас есть доказательства того, что в эфир выходил именно лейтенант Савельев, а ни кто другой? Из числа тех, кто добровольно служит моджахедам? У вас есть доказательства, что, кроме выходившего на связь человека, на плоскогорье остались еще трое пленных? Но даже если и остались, то разве и они не могут быть пособниками бандитов? И потом, почему те четверо, что, по вашей информации, остались на плоскогорье, сбежав во время штурма лагеря, не пытались прорваться к Хайдарскому проходу, куда путь был открыт, ведь спецназ практически уничтожил всех бандитов Фархади, а ушли в древнюю крепость? Откуда у них взялась радиостанция? Духи перед побегом подарили? Как они вообще могли находиться в кишлаке, когда Фархади держал подчиненных в ежовых рукавицах и его не смели ослушаться влиятельные полевые командиры, жестко контролировавшие действия не только своих подчиненных, но и их семей? И при такой железной дисциплине какой-то Салакзай, наплевав на приказы Фархади, укрыл у себя пленных? Чушь! Такого просто не могло быть.

Еременко ответил:

– Я же сказал, разберемся!

Груденко ударил ладонью по столику. Звякнули пустые пиалы.

– Опять двадцать пять! Да далась вам эта ситуация на плоскогорье?! Ну, допустим, черт с ним, там действительно остались пленные. И что? Таких пленных у духов около пятисот человек, по официальным, подтвержденным данным. Часть из них уже перебралась на Запад и плевать хотела на прежнюю жизнь в Союзе. И мы теперь из-за каких-то четырех олухов будем ломать себе карьеру? И не только себе! Представьте, каково будет Председателю опровергать перед Генеральным прежний доклад? Вы только на минуту представьте, как отреагирует на вашу информацию руководство Комитета! И что после этого будет с нами.

Груденко вновь поднялся, прошелся по кабинету. Остановился у стола:

– Сергей Дмитриевич! Мы не первый год знаем друг друга. Насколько мне известно, на октябрьские праздники вы получите очередное звание генерал-лейтенанта, не исключено вместе со Звездой Героя Советского Союза. И у меня неплохие перспективы. Так ради чего мы будем ломать себе карьеру? Предлагаю решить все здесь и по-хорошему! Вы подтверждаете мой отчет, и тема закрывается. Никто никогда не узнает о том, что на вас после операции выходили какие-то пленные! Это я гарантирую!

Еременко поднялся:

– Не думал я, что ты, Груденко, окажешься подонком. Там, в лагере, остался один, продавший и честь, и родину, известный тебе Эркин Довлатов. Кстати, он тоже выжил. Так вот, сейчас я уверен, попади ты в переплет, как этот Довлатов, то не застрелился бы, как подобает офицеру, генералу. Нет, Груденко, ты тоже поднял бы лапки и пошел служить моджахедам.

Груденко побледнел:

– Да как… как ты смеешь оскорблять меня?

Еременко тоже повысил голос:

– Смею! Выслужиться хочешь на крови солдат? Не получится. Мой тебе совет: отзывай отчет. Как это объяснишь Москве, твои проблемы. Не отзовешь – себе хуже сделаешь. Я не намерен искажать ситуацию. И не сделаю этого. Более того, с сегодняшнего дня после беседы с руководством подчиненные мне службы вновь начнут активную работу по особому лагерю в Пакистане. Уверен, Председатель меня поддержит. Мы доведем начатое дело до конца. Будешь мешать – лишишься не только лампасов. Вот это уже я тебе гарантирую. Все! Честь имею!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация