Лейтенант молча развернулся и направился обратно в пещеру. Слейтер проводил его взглядом. Черт! И как этот русский сумел покинуть пещеру, а главное, неслышно подойти к нему? Расслабились Умберг с Паслером. Да и он, Слейтер, тоже. А этого делать нельзя. Русские непредсказуемы, и кто знает, как они поведут себя на поверхности. Над пленными следует усилить контроль. Слейтер, войдя в пещеру, подозвал к себе Умберга:
– Скажи мне, капрал, почему русский лейтенант вышел из пещеры?
Умберг взглянул на командира:
– Отлить захотел. Спросил разрешения. Я разрешил.
– А если бы он ушел?
– Куда, Энди?
– В задницу, капрал! Ты забыл, что собой представляют русские? И на что они способны?
– Я ничего не забыл.
– Сомневаюсь! С этого момента с пленных глаз не спускать! В галереи никого не выпускать. Передай приказ Паслеру!
– Слушаюсь, сэр!
– Да пошел ты… сэр!
Глава 13
Временный командно-наблюдательный пункт руководителя операции по освобождению пленных и нанесению удара по крупным бандформированиям моджахедов. Склон приграничного перевала. Афганистан. 24 июня, понедельник. 18.00.
С разведывательного поста генералу Еременко доложили, что от кишлака к Хайдарскому проходу начала движение крупная, человек в сто с лишним, хорошо вооруженная банда, возглавляемая известным полевым командиром Ханом. Разведка также предупредила о том, что душманы имеют при себе как минимум три переносных зенитно-ракетных комплекса «Стингер».
Генерал принял доклад. Посмотрел на командира отряда специального назначения «Карат-2»:
– Плохие новости, Сережа! Духи Хана начали марш к Хайдару и тащат на себе несколько ПЗРК «Стингер»!
Майор кивнул:
– Понятно, Сергей Дмитриевич. Действительно, новость не из приятных, но… и не очень уж плохая. Вполне можно было просчитать, что «Стингеры» у Хикмата есть. Как были они и у покойного Фархади и Карамулло.
– Но это усложняет применение вертолетов огневой поддержки подполковника Красина против БМП роты полка Хикмата.
Дросов спокойно спросил:
– Сколько в лагере боевых машин? Девять? У меня два переносных гранатомета, столько же, если не больше, у командира «Карата-1» Славы Румянцева. Итого четыре кумулятивных заряда. В Хайдар, если Балани решит применить боевую технику в горном проходе, БМП смогут войти только колонной. Следовательно, разместив на склонах гранатометные расчеты, мы одним залпом можем поджечь четыре ведущие машины духов и наглухо закрыть Хайдар со стороны Пакистана. Так что ничего страшного в «Стингерах» Хана не вижу.
– Гранатометные расчеты – это неплохо, – проговорил генерал. – А ну-ка свяжи меня с Румянцевым.
Олимов засуетился, и вскоре Еременко уже вызывал командира отряда «Карат-1»:
– Карат-1, я – Первый! Прошу ответить.
Румянцев не заставил себя долго ждать:
– Карат-1 на связи!
– Я нахожусь на участке… квадрата «Z». Где находишься ты?
– Недалеко от вас!
– Давай ко мне!
– Минут через двадцать – двадцать пять буду!
Вскоре майор Румянцев вышел из кустов:
– Здравия желаю, Сергей Дмитриевич. О, Сережа, – командир первого отряда спецназа КГБ повернулся к Дросову, – сколько лет, сколько зим. Воюем в одной упряжке, иногда почти рядом, а вот чтобы встретиться – проблема. Дай-ка я обниму тебя, бродяга.
Командиры отрядов обнялись.
Еременко, наблюдая за майорами, сказал:
– Ну, ладно, ладно, успеете еще и обняться, и спирта выпить. Ты мне, Румянцев, вот что доложи, где сейчас находятся твои люди и чем они занимаются?
Командир «Карата-1» ответил:
– Двое пасут наблюдателей духов, что контролируют выход из верхнего ущелья и Хайдар в сторону запада, двое на перевале, смотрят за лагерем и кишлаком. Остальные в резерве. Отдыхают.
– Хорошо! А сколько, друг, у тебя гранатометов?
– Как обычно, два!
– Отлично! Мы вот тут с Сергеем, – генерал кивнул в сторону Дросова, – прикинули, что, когда развернется бой в верхнем ущелье, Балани может выслать поддержку своим душманам. Для этого у него силы есть – три моторизированных взвода, девять БМП-1. Привлекать «Ми-24» Красина рискованно, так как, по докладам твоих же разведчиков с перевала, банда Хана, начавшая выдвижение в Хайдар, имеет на вооружении «Стингеры». Дросов предложил использовать против духов поддержки гранатометные расчеты с обоих склонов горного прохода, как только БМП Балани втянутся в Хайдар!
Румянцев похлопал по плечу Дросова:
– Правильно, Серега, предложил. Так и надо поступить.
– Кого ты можешь выставить в составе своего расчета?
– Да кого угодно!
– Точнее!
Комнадир «Карата-1», прикинув, ответил:
– Старшего лейтенанта Решетова Вадима и прапорщика Ваню Голого. Они сожгут пару БМП духов.
– Согласен! – Еременко повернулся к Дросову: – А ты кого отрядишь в гранатометчики?
– Старшего лейтенанта Круглова и прапорщика Пахурова.
В разговор вступил Румянцев:
– Я вот что думаю, товарищи старшие офицеры, а не усилить нам гранатометные расчеты еще и пулеметами? По одному на позиции? Подрыв БМП сделает свое дело. Но духи в пешем порядке, учитывая ширину входа в Хайдар со стороны Пакистана, легко могут попытаться просочиться в проход и в большом количестве.
Дросов согласился:
– Верно! Обязательно попытаются просочиться в Хайдар. И гасить их надо в секторе горящих БМП. Иначе, если прорвутся в проход да разбегутся, перестрелять их будет практически невозможно. И тогда Сергиенко получит неприятный сюрприз с тыла. Понятно, предупрежденный, он, естественно, прикроется и отобьет нападение, но для этого ему придется сокращать численность взводов, что будут вести основной бой против банды Хана! А у него каждый человек на счету. Мы быстро подойти не сможем, да нам и границу прикрывать нужно. Так что пулеметчики вместе с гранатометчиками нам просто необходимы!
– Разумно! – сказал Еременко. – Значит, на склонах входа в Хайдар оборудуем гранатометно-пулеметные огневые точки. Решено!
Генерал взглянул на Дросова:
– У тебя бойцов-то хватит?
Румянцев с тревогой посмотрел на товарища:
– Что, Серега, потерял кого?
Командир отряда «Карат-2» улыбнулся:
– Да нет! Просто мне с троими спецами предстоит заменить беглецов. А в отряде девять человек, один из которых Олимов, обеспечивает связь генералу. Вот и получается, подразделение рассыпается, как горох. Но людей хватит. Даже выставить снайпера.
