Вопросов у душманов не было.
Урдан крикнул:
– Всем к машинам! Начинаем выдвигаться через десять минут! Аллах акбар, правоверные!
Толпа душманов полуроты взревела в ответ:
– Аллах акбар! Смерть неверным!
И бросилась к боевым машинам пехоты.
Вскоре колонна из девяти боевых машин рванула к границе. О чем тут же старший огневых точек доложил генералу Еременко.
Руководитель контроперации передал информацию о действиях бандитов капитану Сергиенко и майорам Дросову и Румянцеву. Дополнительно инструктировать старших огневых точек смысла не было. Сергиенко, получив информацию генерала, приказал роте рассредоточиться на рубеже участка 43–22 квадрата «Z-2». Капитан резонно посчитал, что отходить под прикрытием отдельных позиций гранатометчиков рискованно, и попросил разрешения генерала на организацию линии обороны в ущелье.
Еременко пришлось согласиться.
Находясь на КНП, генерал приказал Олимову связать его с командиром вертолетного полка подполковником Красиным.
– У тебя для меня звено «Ми-24» найдется?
– Для спецназа все, что угодно. Найдется!
– Ты подготовь вертушки, чтобы они смогли в течение получаса прибыть в район «Z-2»!
– Сделаем! Что за цель предстоит отработать?
– БМП!
– Ясно! Значит, вешаем на пилоны ПТУРсы.
– Давай! По мере необходимости я свяжусь с тобой!
– Принял, Первый! Готовлю к применению звено «Ми-24» с противотанковым вооружением. До связи!
Олимов спросил у генерала:
– Думаете, придется привлекать авиацию?
– А черт его знает. Это смотря как отработают задачу наши огневые точки! Но давай, прапорщик, без вопросов и поддерживай постоянную связь с летунами!
– Есть, товарищ генерал!
По станции малого радиуса действия Еременко вызвал старшего лейтенанта Круглова:
– Ноль четвертый Карата-2! Я – Первый!
Офицер огневого расчета ответил немедленно:
– Ноль четвертый на связи!
– Что видно на плоскогорье?
– Ко входу в Хайдар быстро приближается колонна афганских БМП. Граница открыта, пакистанцев не видно.
– Личный состав на броне или в десантных отсеках?
– В десантных отсеках!
– Ясно! Когда колонна войдет в сектор обстрела огневых точек, жгите передовые БМП без дополнительной команды.
– Принял. Передаю приказ соседям!
Под соседями подразумевался гранатометно-пулеметный расчет первого отряда спецназа КГБ майора Румянцева.
БМП шли резво.
Находясь в середине колонны, в пятой машине, Урдан постоянно держал связь с наводчиком первой БМП – сержантом Сайдулом.
Колонна вышла из лагеря, прошла приграничную зону, миновала условную линию границы Пакистана с Афганистаном.
Круглов связался со старшим лейтенантом Решетовым, старшим огневой точки противоположного склона Хайдарского прохода:
– Вадим! Готов?
Говорил Круглов открытым текстом. Переговоры фиксировались группой Асадулло, но сейчас это уже не имело никакого значения.
Решетов ответил:
– Как пионер, Вова!
– Значит, мы жжем первые две машины, ты две следующие за ними!
– Добро! Вот только как бы пулеметчики наши без работы не остались. Если духи рвутся в верхнее ущелье, они в Хайдаре спешиваться не станут!
– Посмотрим! Главное, подбитыми машинами загородить проход.
– Это уж как получится.
– Должно получиться. Кстати, ко мне вышел ваш капитан Гориленко.
– Он знает, что ему делать!
– Тоже верно!
– Все, к бою! Машины входят в сектор обстрела!
– К бою, Вова!
Войдя в проход, три БМП, шедшие без десанта, резко оторвались от остальных машин. Это уже нарушало планы спецназа по их уничтожению. Нет, сжечь БМП с перевалов не составляло труда, но вот заблокировать горящими машинами горный проход становилось сложнее. Тем более что БМП шли колея в колею друг за другом. Но и пропускать их было нельзя. С обоих склонов к бронированной технике будто метнулись молнии. Прогремели три взрыва. БМП, охваченные пламенем, остановились. Над проходом поднялись три столба черного дыма. Но подорванные БМП не закрыли собой проход. Их вполне можно было обойти и слева, и справа. А у расчетов огневых точек оставался один гранатомет.
Урдан, получив доклад командира 1-го отделения второго взвода из четвертой машины о подрыве трех БМП авангарда, тут же приказал колонне остановиться. Вызвал Хикмата:
– Саиб! Это Урдан! Гяуры со склонов Хайдара подожгли три передовые БМП.
Главарь моджахедов выругался:
– Проклятые гяуры. И здесь выставили заслон, словно знали, что мы запустим в проход БМП. Так! Машины заблокировали Хайдар?
– Нет, господин! Их можно обойти!
– Так обходи, Урдан! Да на скорости! Сектор обстрела огневых позиций неверных ограничен первым изгибом горного прохода. Прорвись за изгиб, и перед тобой откроется прямой путь к основным силам. И еще. У русских в ущелье также наверняка имеются гранатометы, поэтому, сблизившись с противником, высади десант и прикажи открыть массированный огонь по ущелью из всех видов вооружения.
Урдан ответил:
– Понял! А если русские применят вертолеты огневой поддержки? ПЗРК остались среди трупов Хана и Нури!
– Но русские-то об этом не знают?! Вперед! Не теряй время. Не дай основным силам занять позиции для обороны.
– Слушаюсь! Продолжаю движение!
– Да поможет тебе Аллах!
Урдан отдал приказ колонне на максимально возможной скорости войти в Хайдарский проход, обходя подбитые противником БМП. Машины, взревев дизелями, вновь рванулись вперед. Четвертая машина стала обходить подбитые БМП слева. И тут выстрелил гранатометчик огневой точки Решетова. Заряд попал в десантный отсек. Раздался взрыв. Пушка «Гром» опустилась на броню, из вырванных люков повалил дым. Подрыв четвертой машины произошел на глазах Урдана, и в груди капитана от страха сжалось сердце. Ведь следующей машиной шла его БМП. Но не остановил движение, понимая, что остановка лишь усугубит и так критическое положение. Урдан приказал механику-водителю обойти горящую технику справа, он каждую секунду ожидал взрыва. Но БМП Урдана благополучно миновала опасную зону и скрылась за изгибом Хайдара. Взрыва так и не последовало. Урдан вызвал по рации командиров остальных БМП. Они ответили, что также зашли за изгиб.
Урдан тут же вызвал Хикмата:
– Саиб! Саиб! Мы прорвались сквозь заслон гяуров!
