– Ну и? – Голос Льва звучал невозмутимо и даже как-то умиротворенно.
– Жду! – как бы состязаясь с ним в лаконичности, отрубил Петр.
Глава 7
Это совещание в министерстве оказалось не совсем обычным по своему формату. Выступить перед его участниками пожелал целый ряд общественно-политических деятелей. Среди жаждущих «осчастливить» старших полицейских офицеров и генералов перлами своих мыслей были лидер ППР Евгений Фырпис, член общественной палаты, известный адвокат Гарри Бугва, глава российского представительства Копенгагенской комиссии по правам граждан Римма Алексанина.
Получив слово самым первым, поднявшийся к микрофону Фырпис с места в карьер заговорил о значимости активной борьбы с криминалом. Ее он расценивал как важнейший фактор стабилизации обстановки в обществе и одну из предпосылок «поступательного развития демократического процесса». Красуясь перед нацеленными в него объективами телекамер представителей СМИ, выступающий, можно сказать, купался в осознании своей значимости и неотразимости. Отметив несомненные успехи правоохранительных структур в деле «очищения российских просторов от уголовной скверны», Фырпис более подробно остановился на недоработках.
– …Как можно говорить об эффективности работы нашей полиции, если у нас запросто могут убить даже такого видного общественного и политического деятеля, как Константин Вингров? – воздевая руки над головой, патетически вопрошал выступающий. – И в связи с этим я хотел бы с этой трибуны задать вопрос начальнику управления уголовного розыска Орлову: когда же ваши подчиненные начнут наконец-то работать? Уже больше двух дней прошло с момента убийства депутата Госдумы Вингрова, а следствие пока что не имеет какой-либо определенной, реалистичной версии происшедшего. До сих пор даже не очерчен круг подозреваемых…
Сидевший на первом ряду генерал-лейтенант Орлов, слушая этот треп, испытывал жгучее желание немедленно подняться с места и опровергнуть трибунную липу, сообщив, что убийством Вингрова занимаются лучшие специалисты Главка, однако принудил себя не только не взорваться, но и изобразить абсолютно невозмутимый вид. Похоже, именно это еще больше раскипятило Фырписа, который в заключение своего спича поставил однозначный и недвусмысленный вопрос: а на своем ли месте этот, «так сказать, руководитель Главка»?
Выступление Бугвы было посвящено недостаточной терпимости сотрудников полиции по отношению к представителям «тех или иных неформальных общественных формирований», к каковым выступающий относил, в частности, представителей секс-меньшинств. Он напомнил о недавнем событии, когда «однополые» проводили пикет в знак памяти о своем «признанном лидере», погибшем в автокатастрофе.
– …Да, я допускаю, что данная акция не была согласована с властями, поскольку вопросы подобного рода у нас рассматриваются нескончаемо долго, особенно применительно к заявкам, направленным гей-сообществом, – со скорбью в голосе подчеркнул адвокат. – Но у людей просто не было времени – прошли похороны, и они элементарно хотели отдать дань памяти тому, кто был их нравственным лидером, кто их морально поддерживал в условиях тотальной гомофобии. И вот, представьте себе, банда молодчиков, примерно из сорока человек, напала на никому не мешающих людей и зверски их избила. Некоторым участникам пикета были нанесены тяжкие телесные повреждения – у одного был сломан нос, у другого выбит зуб… Но, что характерно, прибывший наряд полиции, вместо того чтобы прекратить избиение, наряду с несколькими бандитами задержал и потерпевших!..
Слушатели, судя по их реакции, воспринимали этот пламенный спич с явной иронией. Где-то на заднем ряду пожилой полковник досадливо пробормотал своим соседям:
– Лет двадцать назад я бы такое и в дурном сне не увидел – с трибуны открыто призывают к соблюдению прав педерастов!
Сидевший невдалеке от него полковник помоложе тут же откликнулся на это замечание:
– А уж брехать-то этот Бугва горазд! Ишь ты – «никому не мешавшие люди»! Их там было полторы сотни с этими их «гомосечными» знаменами и лозунгами. Запрудили вход у кладбища – ни проехать ни пройти. А тут еще похоронная процессия – ветерана войны хоронили, орденоносца. Ну, ребята, которые его провожали, их и шугнули слегка. Эти – в драку. Вот тогда им и подсыпали по полной…
Распалившийся Бугва тем временем объявил арест геев и лесбиянок вопиющим нарушением прав человека. Напоследок он тоже прошелся язвительным слогом по главку угро и его сотрудникам:
– …Евгений Фырпис только что высказал критические замечания по поводу вялой работы наших хваленых «пинкертонов». Я лично убедился в том, что Главк, руководимый Петром Орловым, работает весьма и весьма неудовлетворительно. После того памятного избиения участников пикета я звонил лично ему, но его на месте не оказалось – где он только бывает в рабочее время?! – и к телефону пригласили некоего оперуполномоченного Станислава Крячко. И вот то, что я услышал от этого, с позволения сказать, защитника закона, меня буквально потрясло! В ответ на просьбу провести расследование инцидента и выявить виновников избиения участников пикета, что было совершено членами националистической организации «Славянская вера», сей господин заявил следующее: «У нас есть дела и поважнее, чем выбитый зуб какого-то педика». Это неслыханно!
Скорее всего, Гарри Бугва ожидал если и не бурного возмущения присутствующих, то уж хотя бы формального понимания затронутой им проблемы. Однако его последние слова вызвали в зале несколько иное оживление. Многие сидели с напряженными, красными лицами, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться вслух. Даже в президиуме настроения царили далеко не осуждающе-критические. Сам председательствующий уже трижды пожалел, что поддался массированному натиску «обчественников», которые долбили и пилили его целые сутки, выбивая себе возможность обратиться напрямую к полицейскому активу.
Видимо, поняв, что из этой аудитории выжать слезу не удастся, Бугва после пары пассажей на тему значимости сохранения общественного мира и спокойствия поспешил спуститься в зал, а его место заняла Римма Алексанина – дряхленькая бабуля с пронзительным, царапающим слух голосом. С величественностью королевы английской, выступающей перед парламентом со своим посланием, Алексанина заговорила в русле темы, поднятой Фырписом, но уже по поводу убийства Капылина:
– Во все времена деятели культуры и искусства были мишенью всевозможных мракобесов, которые ненавидели то светлое и прекрасное, что эти люди создавали своим талантом, – с ярой патетикой отметила она. – Ушел из жизни продюсер народного театра «Айседора» Эдуард Капылин. Его убили те, кому ненавистно современное искусство, кому ненавистны прогресс и демократия…
Выдав еще несколько пассажей в том же духе, Алексанина, как и предыдущие выступающие, высказала свои упреки Орлову, который, продолжая изображать полную невозмутимость, сидел с таким видом, словно его вообще ничего не касается. Один из соседей Петра с некоторой завистью шепнул, склонившись в его сторону:
– Ну у тебя и выдержка, Петр Николаевич! Я бы давно уже сказал им пару ласковых!..
